И минус мой желтый шуз... - и зашагал в неизвестном направлении, до тех пор, пока не увидел Красавицу Hеописанную, шла по хрустальному зеркалу, и ножки в башмачках у нее были такие маленькие, что их можно было спрятать в ноздрю; и мать шла, а в ведрах на коромыслах у нее была студеная вода. Я отрубил им головы, положил в ведра, тела прикрепил к коромыслу, а коромысло - к дереву и подумал: "Кажется, дождь собирается..." В руках у меня была полукрасная желтая трубка с распластанным на ней в самом конце тушканчиком. Как все просто. В сущности. Да, много интересного расскажет старая амбулатория юного киллера. И бывало, что ко мне приезжало на роликах по сто человек в день. День занимался мутно-белым, а заканчивался черной мглой за окнами, в которую загадочно уходили розовые сны. Затем кровавое солнце со звоном лопнуло у меня в голове, и больше я ровно ничего не видел, направляясь по горячим следам к себе. И, не переставая, лил дождь... Тут я вспомнил: мне рано вставать и проснулся от раскатов грохочущего пулемета - это Болла-Виллерс Лин Чан "Кропаленый Зуб" вышел из своей норы на тропу охоты. - Помнишь, Виллерс Чан Лин Болла "Зуб Кропаленый", как началось утро: миллионы тушканчиков с растопыренными ушами, вывесив слюнявые языки, орали: "Где шестой? Где шестой?" - Хи. Помню-хи-кхи-хи-хи, - сладострастно засмеялся Виллерс.
А Джо "Стекольные Очи" посмотрел исподлобья и вдруг заревел басом. В это время наш гость Погреться... Его уже не было - он исчез. Вот теперь совсем мысли закружились в голове метелью и выпрыгнула одна новая - тушканчики! В полутьме пахло чуть-чуть тушканчиками..." Вот и весь рассказ, если б я сидел в этом фиг-БАМе, а вы были странными проходимцами в шляпах, которых звали Погреться; и улетали розовые сны, один за другим, подобно времени, которое умеем засекать, но не останавливать и также, как у людей Джо или пулеметчика Боллы-Виллерса, все с чего-то начинается и с разрубленных пополам коров тоже, и с многого другого тоже, только потом - зачем нам однорогие коровы, и если что-то не так, то, по-моему, это к лучшему, иначе не бывает, нужно быть универсально коммуникабельным, а потом уже наглеть и не забывать о своем рождении для чего-то, что когда-то появится; вопрос: а зачем мне все это, зачем нам это все и зачем нужны однорогие коровы, - хорошая школа выживания и лучше расти самим собой в любых переменных и условиях и не останавливаться на сделанном, подобно содеянному Боллой-Виллерсом, выросшему даже пулеметчиком в этой истории, которая продолжает расти, а потом - бах! - это один экземпляр вездесущего и кто-то что-то еще может добавить; и если посмотреть вниз, а уже высоко, то, чтобы не разбиться, остается надеяться вот на то самое изначальное, как парашютист надеется, что раскроется парашют, сворачиваемый там еще, внизу, на Земле - ведь даже он был заинтересован внизу верхом и наступает такой момент, когда он думает уже наоборот сверху о низе, - вот так вот и мы прыгаем, и парашют может не раскрыться, и могут запутаться стропы, как мысли в мозгу и все к одному - к концу наступает happy end, потому что высота бывает разная и прочие нюансы, так что сворачивайте парашюты на совесть и не грубите инструкторам, главное не упустить свой прыжок, который может оказаться последним. Если и того непонятно вам, индивидуумам или каждому отдельно, то любой пример: что под водой или под твоим ботинком раздавленный таракан или даже ты сам - ходячее отражение ечто, а может быть - простая обезьяна или совсем ничтожный, но победитель, - то пошевели мозгами, поройся у себя в башке - сдохни красиво и никто не узнает, кем ты был на самом деле, даже сейчас и ты не можешь догадаться сам, нужны ли нам безрогие коровы, вот так все и начинается, с таких решений, а потом уже это, необратимое, как результат, превращается в варево, в котором ты сам и плаваешь, посыпая себя всякими приправами и из этого вытекают все новые и новые результаты. Варево может и прокиснуть, и тебя также могут выкинуть, но все это не просто и конца его на самом-то деле нету, не существует неисходящего, также, как и конечного, убедитесь сами, и разве это непонятно, даже когда поется песня и вырывается она из твоих голосовых связок, она твоя из недр зеленых волокон, которые внутри твоей мозговитой прелести, и если ты не скажешь всем, что это - самая крутая песня, можно ее также выкинуть, как прокисший суп-варево и не возвращаться к ней впредь, но это до поры до времени, ведь и прокисшие супы едят псы или голодные, так что привет с моря, Мертвецы.
