А члены жюри уже выкликали другую принцессу:
— Хроникамара!.. Нет Хроникамары? Жаль…
Тут на площадь влетела шикарная карета. Девушки в древнегреческом сделали двойное сальто на землю. Распахнули дверцу.
Из кареты вышла принцесса. Она была прекрасна.
— Хроникамара, — представилась она, улыбаясь.
— Чему равен квадрат гипотенузы? — спросили члены жюри.
— В каком смысле? — спросила Хроникамара.
Тут подъехали в телеге принцессы Анна-Феодора и Тюля.
— Мне помнится, квадрат гипотенузы равен сумме квадратов катетов, сказала принцесса Тюля. — Но может быть, я ошибаюсь. Я всегда путаю гипотенузу с мигренью.
А в кабинете короля происходило вот что.
Король в короне чуть великоватой — корону и подагру короли получают по наследству — любовался принцессами в подзорную трубу.
Когда Хроникамара выпрыгнула из кареты, он воскликнул:
— Восторг!
— Ее бы портрет да на рекламу. С таким бы текстом: "Она завтракает мармеладом! — сказал советник. — Что было бы во Франции, в Швейцарии, в Маракансоне — мармеладный потоп. У вас подвалов не хватило бы, чтобы деньги складывать.
Король прошептал, схватившись за сердце:
— Сказочно! Захватывающе! Впрочем, давайте дальше.
На книжных шкафах и в простенках между окон висели плакаты — реклама мармелада. Советник в голубых штанах и желтом сюртуке давал разъяснения:
— "Фио лакричный с витамином "С". "Фио-фигор богатырский, белковый, с женьшеневой закваской". "Фио-колер, не прилипающий к зубам. Дает цветные сны". — Названия мармеладов были, безусловно, кассовыми. Кто из принцесс или служанок сможет устоять перед "Фио фиалковым — прелестным"?
— А где с гусятиной? — спросила королева.
Король повернулся, да так круто, что корона туго навинтилась ему на уши.
Королева шла от двери по мягкому ковру, купленному еще дедушкой короля. Ее розовые пальцы играли что-то недоигранное.
Король воскликнул:
— Сударыня, мы тут творим!
Королева ласково кивнула.
— К гусятине народ очень чувствителен…
Советник подтянул галстук — галстуки у советников служат для настройки тона, как колки у балалаек.
— Захватывающе, — прошептал советник пианиссимо. — Фио с гусятиной. Или с утятиной. Трехслойный…
Тут отворилась дверь. Кабинет королевский озарился красотой и гневом — вошла Хроникамара.
— Это ужасно, — сказала она. — Я протестую!
— Она! — воскликнул король шепотом. — Снимайте! Сногсшибательно! Прелестная Хроникамара, не волнуйтесь, ваш портрет будет эмблемой праздника. Какой подарок нашему городу. Наш город вас любит…
— Но это возмутительно! — воскликнула Хроникамара.
— Что вы! Всего лишь один снимок. Хотите, я стану перед вами на колени?
Хроникамара смутилась вдруг:
— Что вы, сударь, — при королеве?
— Пустое, милочка, это самая удобная поза для вранья, — сказала королева дружелюбно.
А после того как советник сфотографировал принцессу, король спросил по-королевски:
— А что, собственно, вас привело ко мне?
Хроникамара выпрямилась так, что даже выгнулась назад.
— И это приличное королевство! Один дортуар на двоих принцесс! Я и какая-то там Анна-Феодора, молочница. Надеюсь, на турнире не будет состязаний по мытью кастрюль?
— Ишь раскудахталась — прилично, не прилично. А у самой даже сарая нет, не то что королевства, — в дверях стояла Анна-Феодора.
— Зачем пожаловали, милочка? — спросила Анну-Феодору королева.
— Сударыня, можно я поселюсь в соседнем дортуаре у своих подружек, у принцессы Ори и принцессы Пальместрины? Я петь люблю, пить чай с баранками, играть на лютне. — И такая она была здоровая, румяная, что королева поцеловала ее в лоб.
— Сударь советник, уладьте это. Помогите девочкам.
Анна-Феодора и Хроникамара заклинились в дверях. Когда же советник мягко и деликатно их вытолкал, Анна-Феодора, как и подобает воспитанной принцессе, крикнула:
— Сударыня королева, желаю вам здоровья и учтивую невестку!
— Ах, вот бы нам такую — румяную, — сказала королева.
— Ах, только этого нам не хватало. Она заставит нас пить парное молоко, есть пироги с капустой. Косить!
— Что такое — косить? — спросила королева, напрягши лоб.
— Траву косить. Буренкам. Ням-ням…
— Вы грубый… — Королева прикоснулась пальцами к вискам и вышла из кабинета.
