Однако Арсиноя не слушала меня. Ухватившись за полу моего плаща, она изо всех сил дергала ее и кричала:
— Не увиливай, неверный Турмс, а лучше признавайся, что ты сговорился нынче встретиться с этой девчонкой! Я сейчас же пойду и убью ее! Да как ты посмел?! Ты, верно, решил, что я заснула, не дождавшись тебя, и захотел сберечь весь свой любовный пыл для свидания, которое устроил за моей спиной!
Так как совесть моя была нечиста, я поспешил с ответом:
— Дорогая Арсиноя, ты ошибаешься! Я был удивлен гораздо больше тебя, когда увидел Кидиппу, и совершенно не понимаю, зачем глупый дед потащил за собой внучку на тайный совет… Если желаешь, можешь оставить кошку у себя — я не имею ничего против, — но при условии, что она не будет спать вместе с нами. И еще, я считал Ларса Альсира своим другом и не знаю, почему ему взбрело в голову обсуждать с тобой дела, которые не стоят выеденного яйца.
Арсиноя успокоилась и сказала:
— Кстати, Ларс Альсир, кажется, просил тебе что-то передать, но что — я забыла, а все из-за того, что застигла тебя на месте преступления. Какое счастье, что мы отплываем! Теперь вокруг тебя не будут виться назойливые девицы, любая из которых мечтает тебя соблазнить.
— Арсиноя, — в отчаянии возразил я, — поверь, она ничего для меня не значит, и я бы не коснулся ее даже щипцами. С тех пор, как я встретил тебя, я ни разу даже не вспомнил о Кидиппе, и сегодня при виде ее я терялся в догадках, что же такого я прежде находил в ней. Лицо у нее унылое, потому что глаза расставлены слишком широко, а ноги — так просто огромные, хотя раньше я этого не замечал. Хорошо, что ты обратила на них мое внимание.
Вцепившись мне в волосы, Арсиноя прошипела:
— Если ты сейчас же не прекратишь говорить о Кидиппе, я выцарапаю тебе глаза! До чего же внимательно надо было смотреть на нее, чтобы разглядеть все ее прелести!
Но вдруг она отпустила меня и принялась шарить в складках туники у себя на груди.
— Я вспомнила, что Ларс Альсир просил передать тебе! — сказала жрица, извлекая из складок одежды морского конька величиной с мой большой палец, выточенного из черного камня. — Он послал его тебе в подарок, хотя этот конек недорого стоит. «Заплатит в другой раз, когда прибудет в свое царство», — пошутил он. А еще я выбрала у него парочку драгоценных вещиц. Он и мне подарил морского конька, но только из золота — наверное, для того, чтобы я не забыла отдать тебе эту каменную дешевку. Не понимаю, как он до такого додумался? Впрочем, конек и впрямь недурен — такой миленький, если присмотреться.
— А что он просил передать на словах? — потеряв терпение, спросил я.
— Не торопись, — фыркнула Арсиноя, морща в задумчивости лоб. — Ты только сбиваешь меня. Так вот, он сказал, что все будет хорошо, хоть ты и связал себя с землей, и добавил, что не удивляется этому после того, как увидел меня. Однако же тебе может пригодиться хороший совет. А совет этот вот какой — он повторил его несколько раз: два карфагенских боевых судна укрыты на берегу к западу от Гимеры, а у городской стены возле алтаря Иакха [29] приготовлены поленья для костра. Они лежат у самого алтаря, чтобы никто не удивлялся. Костер же разожгут для того, чтобы подать знак, когда вы ночью будете выходить из порта. Он говорил, что сюда спешат и другие военные корабли, поэтому фокейцам хорошо было бы убраться из Гимеры поскорее.
Вздохнув, она потянулась на ложе и приняла весьма соблазнительную позу, рассеянно отпихнув кошку. Но все, что она рассказала, было настолько важно, что я не решился даже посмотреть в ее сторону.
— Мне пора, Арсиноя, — поспешно сказал я. — Совет уже начался, а я нужен Дионисию.
— Ты даже не поцелуешь меня на прощание? — спросила она слабым голосом. — Неужели тебе так не терпится увидеть эту большеногую девицу?
Я закрыл глаза и нагнулся, чтобы поцеловать ее.
Она прижала мою голову к своему лону и не отпускала меня до тех пор, пока я не испытал радость от того, что понял, как трудно мне с ней расстаться. Заметив это, она сердито оттолкнула меня и укоризненно заметила:
— Турмс, неужели даже сейчас ты не можешь думать ни о чем другом? Неужели тебе нужно от меня только это? А ведь я могла бы быть твоим советчиком, да и моя женская мудрость тебе бы пригодилась.
