…Всё-таки я разогналась как следует и немного проехалась на своих загадочных когда-надо-нескользящих каблуках. Потом ещё и ещё, нормально вроде стало получаться. Раскатала наверно… Глупо, конечно, на каблуках ездить, когда коньки дома валяются. Но кто ж знал. Да если бы и знать — одна бы я на них каталась, что ли? Не по очереди же!..
Проехалась я, подняла голову — другой берег. И «непонятности», двое. Прямо передо мной. Типичные бомжи…
— Чё надо? — говорит один.
— Ничего… — говорю. И отступаю назад, поближе к своим, к Налиму-Курычу-Веснухе.
— Чё надо?! — громко повторяет он.
— Да ничё!!
Я аж подпрыгиваю! Это «да ничё!!» Курыч у самого моего уха выкрикивает.
— Ничё!! — орёт Налим.
— Ничё, ничё, ничё! — повторяет Веснуха.
Получается какой-то «ничёшный» галдёж, бомжи тоже что-то орут, но мы их не слышим. Ничёкаем как сумасшедшие. И отступаем всё дальше и дальше, пока, наконец, не оказываемся на безопасном расстоянии, — здесь, а они где-то там…
Курыч хватает кирпич и начинает со всей силы долбить лёд.
— Не злись, — говорит Веснуха.
— Я… не… злюсь. Этот… лёд… кажется… не пробить!..
Как сильно он лупит и какие незначительные потери несёт этот «каток»! Я соглашаюсь:
— Не пробить.
— А ты молчи, — неожиданно говорит он.
— Почему? — спрашиваю. Голос у меня обиженный. Но это я только делаю вид что обижаюсь. А на самом деле… На самом деле я продолжаю бояться. «Непонятности» стоят и смотрят в нашу сторону. Им не нравится, что мы тут, я же вижу! И мне не нравится, что я это вижу! Собственно, поэтому-то я хочу показаться обиженной. Как будто я обижаюсь, а не боюсь. Как будто всё моё внимание здесь, а вовсе не на той, «непонятной», стороне…
— Почему да почему… Нипочему! — заявляет Курыч. — Потому что говорю — только я. Как скажу — так и будет!
Вот те раз! Просто удивительно: откуда у него эти барские замашки? Помню, папа как-то спрашивает: «Ну и кто там лидер, в этой вашей… гоп-компании?». Я хотела промолчать, но вдруг подумала, что этак я Веснуху напоминать начну! Если буду молчать да кивать. С кем поведёшься, от того и наберёшься! «Не знаю, — говорю, — Курыч, наверно…». Мама выглянула из ванной. «Неуравновешенный мальчик. Невротик…» — сказала она. И снова в ванной исчезла. «Откуда ты знаешь?» — тихо спросила я, надеясь, что она не услышит. «Откуда?!» — снова высунулась мама. И они с папой — хором — ответили: «Профессиональный взгляд!».
В общем, «Как скажу — так и будет!», тон генеральский, замашки барские.
— А если не будет? — спрашиваю.
— Тогда… — задумывается. — Ну, тогда и меня не будет.
— Ой мамочки, — «пугаюсь» я. — Всё как хотите, так и будет! Ваше превосходительство. А как оно будет?
— План такой, — говорит Курыч, — и уже вполне вменяемым и даже деловым тоном. — Я и ты (это он мне) идём воду искать. А ты, — смотрит он на Налима, — начинай штаб строить. С Веснухой…
— Штаб?? — Лицо у Налима вытягивается, а чёрные глаза наоборот становятся неимоверно круглыми — как по циркулю. Весь его вид говорит: странная идея!
— Надо забить эту территорию, — говорит Курыч, поглядывая на меня. Наверно, ему кажется, он сказал очередное умное слово — «территория».
— Как это — «забить»? — кошу под дурочку я. «Территорию» — словно и не слышала. Зря старался!
Но он и объясняет мне как дурочке, прямо-таки втолковывает:
— Забить — значит сделать нашей, чтобы до всех дошло, что она — наша…
И так же терпеливо объясняет Налиму, что для штаба пригодится всё, что можно притащить — фанерки, палки, сетки, крупные камни, кирпичи…
— В общем, таскайте пока. Вот сюда, под гору. А мы за водой…
— А куда? — спрашивает Налим. Я уже и не спрашиваю. Что толку спрашивать? Он скажет: на Марс! И стой, глазами хлопай… Да он так почти и сказал:
— К людям! — Да-да, вот с этим, на «я», ударением!
— К людям, — вздохнула я. Тоже мне, «врождённая грамотность»! Хотя… иногда мне казалось, что он нарочно слова коверкает. Шуткой. Или… для чего-то такого, похожего на шутку. Сказать «к людям!» — как-то слишком серьёзно. Какой-то призыв, порыв и… и так далее. На картинке с таким названием, наверно бы, кого-нибудь с горящими глазами изобразили. А ведь Курыч ничего такого в виду не имел. Тут, пожалуй, к люд
