Небрежно ли, нарядно ли одеты,
в мундир или в халат облечены —
мы неизбежно мечены поэты
холмом Венеры и холмом Луны.
И неосуществимо мы мечтаем
о том что радостно и далеко;
так умираем и безбрежно таем
и Изабелин нюхаем платок.
Нам странен инженеров белокурых
уверенный несокрушимый глаз
что речь помещика о пестрых курах
для тех кто был в деревне много раз.
Иным – Юпитер, покровитель гордых:
заведует завидной их судьбой,
селит пред ними страх в покорных ордах
блестящий царь Юпитер громобой.
Другим Сатурн приносит груды денег,
премягко устилает их стези,
у них пророс цветами грубый веник
а наш без листьев как ни егози.
Они венцом венок обрящут каждый
а нам несчастным грустно нет травы,
волшебный ключ владеет ихней жаждой,
для нас пребудут высохшие рвы.
А Аполлон с противной старой лирой
отнюдь не наш, он музыкантам отц.
Они форсят пред Кирой или Ирой,
они играют очень много нот.
А торгаша Меркурий быстроглазый
мизинцем под конечно приютит.
Что ж в этой жнини надо быть пролазой
и хорошо тому кто Китыч Тит.
Тебе же, Марс, поклон без мысли задней,
твой низок лоб но вот пряма спина,
кто скажет хам что мир войны повадней
того ногою следует пинать…
Но нам поэтам эти горки чужды,
для нас горбы Венеры и Луны.
Не по его делом и коемуждо
прогулки, льды и судьбы возданы.
