С мечтой и с твердостью во взоре,
с запасом книг и порошков
вошла она в ржаное море
непроходимых мужиков.
Пусть поле пугалом кивало —
вдали от светской кутерьмы
дворянских девушек немало
тогда боролось с властью тьмы.
Они тащились на возах,
трещавших как кора в арбузе,
с рассветным пламенем в глазах,
с крестом карминовым на блузе.
Смяв доски будок полосатых,
бурливой доблести полна,
в конце годов семидесятых
пошла девятая волна.
Взнесенная волною пенной
и дело предпочтя молве,
в те годы Вера несомненно
была движенья во главе.
В том зданье, где в теченье года
бывали сборища не раз,
имелись бани — для отвода
чрезмерно любопытных глаз.
Найдя жандармов с добрым взором,
одна стараясь за троих,
разносторонним разговором
улещивала Вера их,
обычно мякнущим от чая
служакам с толстою спиной,
для передачи назначая
свиданье в чайной иль в пивной.
Копаясь в сокровенной груде
подпольных и подкопных дел,
она приготовляла студень
на взрыв правительственных тел.
Ее судьба — закрепощенье,
щек восковая желтизна.
Ведь двадцать два своих рожденья
встречала в камере она.
