Тук-тук, сердце! Как подружиться с самым неутомимым органом и что будет, если этого не сделать - страница 14

Быстрая проверка: дыхание есть, сознания нет. «Обеспечить стабильное положение лежа на боку и подготовить отсос», – вспоминаю я текст учебника и начинаю действовать. Вынимаю из рюкзака отсасывающий насос, надеваю на него катетер. Проверил – готово. Если пациента вырвет, я смогу моментально удалить рвотные массы, чтобы освободить полость рта и глотку.

Жена больного теперь тихо сидит на стуле возле двери в комнату. Снаружи слышится завывание сирены: это приехал врач «Скорой помощи». Слава богу! Сина просит женщину впустить его. Когда та выходит из комнаты, случается то, чего мы опасались: раздается резкий писк, линии на ЭКГ начинают скакать… Фибрилляция желудочков! Это состояние, когда мышцы сердечных желудочков быстро и бессистемно сокращаются, а сердце перестает качать кровь[18].

Штефан тут же приступает к реанимации, Сина готовит дефибриллятор, я распаковываю интубационный набор. Наконец врач входит в комнату, мой коллега быстро вводит его в курс дела – и понеслось. Проводим дефибрилляцию, то есть пытаемся с помощью сильных электрических импульсов заставить сердце вернуться к нормальному ритму. Одновременно вводим в дыхательное горло воздуховодную трубку и делаем искусственное дыхание. Кроме того, пациент получает кучу медикаментов. Более трех часов мы стараемся спасти его жизнь, но все тщетно. Моя первая смена на «Скорой помощи» – и такая катастрофа.

Когда мы возвращаемся на станцию «Скорой помощи», нас уже ждут сменщики, ночная смена. Коллеги передают автомобиль, я же в подавленном состоянии отправляюсь домой, задаваясь вопросом, не допустил ли я какой-либо ошибки и можно ли было предпринять что-то еще. И вообще – гожусь ли я для такой работы? Смогу ли я это выдержать – вновь и вновь наблюдать человеческие смерти?

Дома я тут же принимаюсь – уже в который раз – перечитывать всю литературу об инфарктах, что есть в моей библиотеке, стараясь выяснить, в чем могла быть ошибка. Это чувство неуверенности для меня внове. Мне понадобилось время, чтобы осознать: мы не совершили ни одной ошибки. Хочешь не хочешь, а придется свыкнуться с мыслью, что даже санитар «Скорой помощи» не может спасти каждого.

Здоровое человеческое сердце примерно с кулак размером. В зависимости от параметров тела и уровня тренированности у взрослого оно весит от 230 до 280 граммов и состоит большей частью из особых мышечных клеток – кардиомиоцитов. Их можно подразделить на два типа, между которыми – как в больничном отделении – царит строгая иерархия.

С одной стороны – клетки рабочей мускулатуры, которые, напрягаясь, и производят сердцебиение. Они неизбежно и постоянно зависят от клеток второго типа, хотя числом и превосходят их. Клетки нервной проводящей системы – а именно они относятся ко второму типу – создают электрическое возбуждение и передают его рабочим клеткам сердечной мышцы. Они, так сказать, задают такт. Как барабанщик или гребец на гоночной лодке.

Оба вида клеток отличаются друг от друга не только по типу выполняемых задач, но и чисто внешне. Те, что задают такт, больше и светлее – им присуща некая благородная бледность. С неизменным постоянством они обеспечивают стабильное сердцебиение – в состоянии покоя от 60 до 80 ударов в минуту. Во всяком случае, пока они здоровы и трудоспособны.

В отличие от других органов, сердце плохо регенерирует. Печень исключительно быстро обновляет свои клетки, легкие тоже справляются с этой задачей, хоть и значительно медленнее, а вот сердце по данному показателю плетется в хвосте.

Тем не менее в любой момент у него в запасе есть достаточно кардиомиоцитов. Одно только левое предсердие состоит из приблизительно 6 миллиардов таких клеток. Если на каждую из них смотреть в микроскоп по полсекунды, то придется провести у микроскопа почти два столетия. Без сна и перерывов на обед. Естественно, возникает вопрос: откуда сердце черпает энергию, которая позволяет ему даже в состоянии покоя каждую минуту перегонять от 5 до 6 литров крови? Ответ прост: сердце находится на самообеспечении.