— Нет, ты точно дикий! Столько девушку морозить в одной маск-накидке! До сих пор согреться не могу! — Начала она наезд, одновременно прихлебывая из стакана. — И накидку угробила, последнюю между прочим. Пришлось спустить в утилизатор. А каникул больше не будет! Разве что из родни с младших курсов кто-нибудь запаской поделится.
— Извини, а? Ну проспал чуток.
— Чуток?! Знаешь, как там холодно в тени? У нас на Биране и так гораздо теплее, а тут вообще мороз, да еще приходится специально охлаждаться, чтобы в тепловом не фонить. И подогрев использовать нельзя, маскировка слетит. Бр-р-р. Как же холодно! — Она вновь встала, набулькала еще пол-стакана, и, отхлебнув, направилась прямиком к Саньке. — Ай, ты заморозил — ты и грей!
И бочком плюхнулась к нему на колени, поджав ноги и обдав жаром разгоряченного душем и алкоголем тела. Санька машинально приобнял ее за талию и сделал долгий глоток из своего стакана. А потом посмотрел Иллке в глаза. В них было ожидание, предвкушение и немножечко страха. Он отставил свой стакан на столик, затем отобрал тару у орчанки и поместил туда же, а потом вместе с девчонкой поднялся с кресла, направившись в спальню. Уроки Ядвиги не пропали даром, да и прошедшая неделя была насыщенной, поэтому он не торопился, вкладывая в процесс согрева нежность и душу, а потом зрачки Иллки внезапно расширились и у него снесло крышу, напоследок оставив ощущение силы, прущей через него из астрала.
Очнулся он внезапно, лежа на боку, уткнувшись носом орчанке куда-то между лопаток и обнимая ее чуть пониже талии. Девчонка подозрительно шмыгала носом. Санька потянул ее к себе.
— Эй, ты чего?
Иллка неожиданно крутанулась к нему лицом и, уткнувшись в грудь, зарыдала в голос, что-то лопоча вслух по-своему. Санька с облегчением понял, что это были слезы радости, а не горя или обиды и, тихонько выдохнув, бросив взгляд на визор. До восемнадцати долей оставалась всего одна. Спустя некоторое время девчонка успокоилась, и, прижавшись к нему, выдала в ментале:
— Спасибо!
— Это тебе спасибо. — Улыбнулся Санька, поглаживая жесткую как проволока шевелюру, которая оказалась единственной растительностью на ее теле.
— Нет, тебе спасибо. — С нажимом повторила Иллка. — Для каждой орчанки мальчик — большая радость. А сильный мальчик — гордость и счастье.
— К-какой мальчик?!
— Который будет.
— К-когда?
— Ну, когда захочу. Вот закончу учебу и контракт, вернусь домой оборотов через десять-пятнадцать, и, может быть, тогда. А если не судьба будет вернуться, так другая выносит. Не каждой ведь так повезет. Это такая редкость и не с каждой случается в жизни.
— А как? И откуда ты знаешь, что мальчик?
— Вот ты точно дикий, Сандр! Астрал ведь открылся и сила твоя вся в меня ушла, без остатка. Так только мальчики получаются. Сильный будет орк.
— Почему именно орк?
— Как почему? Вид — по матери, сила — по отцу. Вот так.
— И что теперь делать?
— Как что? Надо к жизнюкам сходить, чтобы изъяли и положили на хранение.
— Нет, мне что делать?
— Ничего. Ну разве что еще мальчиков. — Хихикнула Иллка. — Но это вряд ли получится, вероятность у орка с человеком чуть выше, чем один на миллион. Но мы попробуем, причем неоднократно. Не получится со мной — других девчонок позову.
— Стоп! Пока никого звать не надо, давай сперва с этим разберемся. У вас тут как семьи образуются?
— Семьи — это что? Есть рода, есть дома, и еще всякая местная аристократия. Ты имеешь в виду совместное выращивание детей?
— Ну, например.
— У нас все в племени растут, и на своих и чужих не делятся.
— А, вон оно как…
— Ты не думай, с твоей стороны ничего и не требуется, ты ведь даже не орк. Другом Рода будешь, если захочешь. Ну и с детьми своими общаться тебе тоже никто не запретит. И в свой Род или Дом сможешь их принять, когда и если он у тебя будет, ну, и если они захотят. Ой, время! Сейчас же Великие нагрянут вместе с ректором! Ну-ка, где-то тут были твои смешные трусы.
Быстро облачившись в шорты и футболку, зеленая направилась в гостиную, где, осушив по дороге стакан и чмокнув на прощанье Саньку в губы, выскочила в окно.
— Песец! — Выдохнул Санька, залпом допив все, что оставалось в его стакане и плюхнулся в кресло.
