Пуховый снег просыплется прахово,
Застелет, будто скатертию новой,
Накат земного круглого стола.
Ты что ж, моя душа, не весела?
Что не изгонишь золотое слово?
Смотри – к вечерней песне всё готово:
И мел, и хмель у красного угла.
И отвечает глубина: – Молчи
И не мешай мне слушать, как в ночи,
Переговариваючись с ветрами,
Укрытые заботливо горами,
Со дна земли вскипают пузырями
Бессонные крещенские ключи. –
Не машина – лимонад,
На себе вези назад.
А в Настюши набок рот –
Прокатиться не берет.
На утоптанной тропинке
Не вырастут цветики.
Куплю лаковые ботинки,
Фильдеперсовые чулки.
Инженеры приезжали,
Очень долго рассуждали:
Госкредит, хозрасчет –
Будет вам водопровод.
– В неволю нас от солнца заберут,
От наших гор – людские руки грубы –
И заточат в удушливые трубы,
И в каменные стены проведут.
Но не до веку нам томиться тут,
Расшатывать, подтачивая, срубы –
Нас изопьют обветренные губы,
В тугие жилы скупо изольют.
И если в кабинете лаборанта
Поставит вольный ветер на своем
И чертежи забросит в водоем –
Так это мы, бормотуны Реданта,
Так это мы тоскою арестанта
В крови тягучей бродим и поем.
Крещенье.1929
