Как говорится, выбор необыкновенно богат: виселица или гильотина.
Я подумал и выбрал гильотину. Для себя. А для беспечного Нодари (Котэ) — виселицу. Чтобы мой друг продлил себе удовольствие пожить поболее, бултыхаясь в пеньковой веревке.
Человек предполагает, а Творец, как известно, делает все по-своему. Пока я с руководством Ртутной горы и академиками посещал ультраспецхиммедцентр, находящийся у самого земного ядрышка, Нодари, действуя по первому варианту, вытянул нужную нам ксивоту из кабинета Поздняковича. Я же аккуратно потемнил хозяина это кабинета. Навсегда. Незаметным для окружающих отработанным тыком в сонную артерию. Счастливчик, удивленно хныкнув, без проблем перешел из мира бренного в мир теней. Такому уходу можно было лишь позавидовать. А все решили, что это беда, несчастный случай, сердце, и познавательная экскурсия была, к сожалению, скомкана.
…На поверхности планеты меня ждали интересные события. И Нодари с документами. Которые были чем угодно, только не тем, что нужно. Мне. Спрашивается, зачем я взял лишний грех на душу? Об этом я и спросил боевого товарища, подозревая его в недобросовестности. Он, понятно, обиделся:
— Саня, в смысле Леха, ты что? Я там все прорыл, как хорек в гнезде, вах!
— Плохо рыл, — задумался я. — Что будем делать?
— А не пора ли нам… из этого гнезда? — спросил Нодари.
— А что такое? — удивился я.
— Молва, что из Москвы гонцы…
— Что-о-о?
— Ну да!
— Чья весточка?
— Точно, Саня, в смысле Леха… Свои люди…
Я не выдержал и, цапнув приятеля за шиворот, заорал, чтобы он наконец запомнил мое новое имя и признался, кто дает сигнал об опасности, что за свои ещё люди? В таком законспирированном местечке? Вырвавшись, Нодари назвал-таки меня Лехой и задал вопрос: кто может быть своим в такой дыре? Конечно же, земляки. Я подивился: что за землячество во глубине сибирских руд? Нодари напомнил мне о бутылке коньяка, которая делает всех земляками. После распития оной.
Как я понял, проболтался один из телохранителей директора Ртутной горы. Если, разумеется, это не фальшивый звук. Боюсь, что сработала секретная мина под нашими ногами. На заминированном поле жизни нельзя зевать. Итог такого ротозейства — смерть. Крест на судьбе. Более того, вертолет со столичными неожиданными гостями уже полчаса как болтался над тайгой. Следовательно, у нас с Нодари оставались другие полчаса. До часа «Ч». Когда мина, на которую мы наступили, лопнет с жизнерадостным треском: трац-трац! Тра-та-тац! И шансы наши отпрыгнуть от осколков самые минимальные, как процентные ставки сберегательного банка РФ. Их нет, этих шансов. Кроме одного. Ежели мы его используем, то обещаю сутки пить шампанское и закусывать исключительно еловыми шишками.
Однажды в другой жизни, когда телевизионный приемник не вызывал у меня приступов тошноты, я наткнулся на популярную передачу о животных. И мне запомнилась такая поучительная картинка из жизни зверей и людей. Джунгли, на каком-то баобабе в лианах прячется двуногая тварь с допотопным, кремневым ружьем. И появляется из зарослей великолепная, яркая тигровая кошка, молодая, беспечная и глупая. Она не замечает подлой гориллы с громом в руках — плюхается в траву, переворачивается, умывается, этакое чудное явление живой природы. Но образине на лианах нужна шкура. А, как известно, сдирать шкуру рекомендуется с мертвых. Мертвые сраму не имут.
К чему это я? К тому, что «тигр» всегда должен помнить о существовании двуногих тварей, готовых при удобном случае содрать с него шкуру. Иногда живьем.
И поэтому я действовал предельно осторожно. Лишний свинец в организме вреден для здоровья.
Однако, кажется, ничего не изменилось в высоких сферах пещерных шхер. Была лишь мелкая суета по причине безвременной кончины неудачника Поздняковича.
Все-таки меня удивляла некая беспечность противника. Его уверенность, граничащая с преступной халатностью. В чем тут дело? Странно и подозрительно. К сожалению, времени на решение этой задачки уже не оставалось.
…Хозяин химплазмкомбината был занят — матерился по телефону, как красный директор:
— Я говорю: еп' твою мать, ореховый! Что значит нет! Должен быть! Жестом руки пригласил сесть. — Да хоть откуда! Из Москвы, из пизды! Все, я сказал! У меня люди! — Бросил трубку. — Бардак! Даже здесь.
