Пистолет был подключен к сети. Современное оружие было способно на многое. Подключенный ствол постоянно и во множестве вариаций наблюдал и слушал окружающий мир, каждую секунду консультируясь с различными поведенческими базами данных. Его собственные системы принятия решения выбирали режимы ответа на угрозу и даже исключали смертельный исход в требуемых обстоятельствах. Он мог швырнуть наносекундный электрический разряд, который без вреда лишает цель сознания на время от пяти до десяти минут. Он мог рассчитать попадание разрывной пули в соответствии с информацией, поступающей о цели, пока пуля еще в полете, и заменить фатальный исход на номинально несмертельное ранение. Или наоборот. Некоторые современнейшие стволы использовали подключенные к сети боеприпасы, которые могли менять форму — уплощаясь для оглушающего удара или заостряясь для проникновения сквозь броню. Учитывая эпоху, разрушительную природу информационных технологий и адскую путаницу общественного порядка, подключенное оружие было до странного законным чудом.
Но если сеть отключена из-за eDoS-атаки, оно попросту не работало.
Крючок даже не сдвинулся. Оружие отказалось работать ввиду того, что не могло найти доступ к сети, гарантирующий легальность применения. Оно заблокировалось.
Взломщица всадила две пули в сердце жильца и две в лоб.
Кровать тупо попыталась впитать пролитую жидкость.
Кондиционеры давно отказали, так что в комнате повисли горькие облака нитрата и сажи. Это дом тоже записал. Следы продуктов выстрела до сих пор было почти невозможно подделать традиционными средствами.
Взломщик обернулась на едкий, рваный звук водопроводных труб, удалившихся в ванной.
Пол покрылся шрамами канальцев и наклонился на два градуса к лестнице. Мягкий изгиб, предназначенный направлять протечку. Кровать содрогнулась, пытаясь обработать труп, а затем сама испустила дух, забыв установленную форму и осев, как болонка под эвтаназией. Стены покрылись десятком тысяч уколов и стали истекать.
Взломщик подождала еще, чтобы убедиться, что цель невозвратно мертва. EDoS помешал бортовой системе жильца загрузить основную аудиовизуальную информацию, а выстрелы в голову уничтожили как мозг, так и оффлайн-хранилище данных, но в эти дни внутренние медицинские операции были слишком хитроумны, чтобы их недооценивать. Сердце еще слабо дергалось, по пустыне кожи жильца пузырились и текли маслянистые красные ручейки. Плоть не затянула пулевые отверстия. Глаза не дрогнули, как при вторичной нервной обработке. Красное накапливалось в лужи и не двигалось. Подключенные к сети атрибуты внутри тела, еще заряжаясь из пьезоэлектрических резервов, кричали о помощи. Такие люди умирают дважды. Вычислительные элементы следовали за плотью только через несколько минут. Сейчас они были призраками в запертом сундуке из мяса.
Взломщица быстро вышла в коридор второго этажа, убрав пистолет под куртку. Дальше по коридору разрушалась ванная. Грохот тяжелых полимерных дверей обозначил, что комната хранения загерметизировалась. Потолок растрескался, стал похож на плетение. Дом готовился к предсмертной агонии. Полы разъезжались, тающие стены бежали по канальцам под ногами к лестнице. В последнюю минуту сложились и ступеньки, став наклонной плоскостью, чтобы облегчить сток разжижающегося остова дома.
Потолок задрожал и разорвался, высвободив в коридор поток жидкости, забрызгав взломщицу и сделав пол еще более скользким. Взломщица в этот момент даже вообразила, что дом смеется над ней, с ненавистью плюет из последних сил. Выискивая взглядом признаки нового густого водопада, она на миг подумала, что сквозь потолок видно ночное небо. Спустя пять секунд осознала, что это именно оно и есть. Дом окончательно схлопывался.
Взломщица начала медленно и осторожно спускаться по скату, одной рукой упершись в стену, второй — схватившись за перила. Рука на стене погрузилась на пару сантиметров. Взломщица словно копошилась в миске теплой овсянки. Перила начали поддаваться под рукой, оставаясь на ладони влажным компостом. Шум текущей жидкости становился оглушительным.
