Вдобавок ко всему заявили о себе болезни. Не будь этого, он нашел бы себе в городе какую-нибудь легкую работенку, лишь бы заняться каким-нибудь делом, рассеяться, не думать часами о прошлом… Нет и этого утешения. Он лечил свою астму, вовремя принимал лекарства, прописанные ему врачом, но заметного улучшения не чувствовал. Только это пока ему оставалось — лечение. Он относился к тем людям, которые твердо верят врачам и не теряют надежды.
Шак… шак… шак…
Однообразный стук четок перебил телефонный звонок.
Алибала неторопливо прошел в коридор, снял трубку с аппарата, висевшего на стене.
— Слушаю.
— Алибала? Ну как ты? Слушай, этот хазри не дает покоя, связал по рукам и ногам, даже на бульвар не выйдешь.
— Это ты, Агадаи? Голос у тебя изменился, что ли, — я не сразу тебя узнал. Как ты?
— Да простужен немного. А ты хорош — если я не позвоню, ты сто лет обо мне не вспомнишь.
Агадаи и Алибала были друзья детства; они родились и жили в одном квартале, вместе росли, только Агадаи был на год старше Алибалы. Отец Агадаи, Махмуд-киши, был искусным плотником и среди прочих поделок вытачивал, раскрашивал и продавал ребятишкам всего квартала отличные фырфыры — волчки; с легкой руки соседей к нему прилипло прозвище Фырфыра Махмуд, а Агадаи, естественно, стал Фырфырачи оглу, то есть сын Фырфыра Махмуда… Прозвища этого Агадаи не любил и выходил из себя, если кто-то называл его Фырфырачи Агадаи.
Алибала, выслушав сетования Агадаи относительно погоды, сказал не без задней мысли:
— Да, ты прав, хазри такой сильный, что крутит людей как фырфыру.
— Ну, Алибала, ты меня не дразни! И оба засмеялись, после чего Агадаи миролюбиво спросил:
— Как ты насчет потрошков, а?
— Будто не знаешь!
— В Маштагах живет наш племянник, не дороже тебя, но человек компанейский. На той неделе я туда ездил. Они как раз готовились идти на обручение, но времени у него, пока женщины собирались, было сколько угодно, и вот мы сели играть в нарды, на интерес, и я обыграл его всухую, выиграл угощение. Так вот, он только что звонил мне, завтра, говорит, соседи режут двух баранов, потроха, считай, мои, пришлет их с сыном. Так что добро пожаловать ко мне.
Жаркое из потрохов — ич-джигяр — было любимым лакомством Алибалы. Агадаи это знал. В молодости они вдвоем частенько ходили в джызбызные на Куба-мейданы и Тахта-базары, где прекрасно готовили джызбыз. К тому же среди знакомых Агадаи не было человека, который мог бы лучше Алибалы приготовить джызбыз, так что Агадаи убивал двух зайцев: угощал друга и пользовался его услугами. Алибала сказал:
— Завтра, Агадаи, прийти не смогу.
— Как? Ты отказываешься от джызбыза?
— Да.
Агадаи удивился:
— Слушай, разве я тебя не знаю? Разве ты не говорил, что поел бы джызбыза? Помнишь, когда мы шли мимо шашлычной? Что же случилось? Ради тебя я попросил прислать потроха. Везут из Маштагов. А ты же знаешь, у меня не хватает терпения с ними возиться. Чистить, промывать, начинять кишки… Если бы знать… Ну, я позвоню, чтобы ничего не присылали…
— Да наберись же терпения, Агадаи, выслушай меня до конца. За то, что ты достал потроха, — спасибо. Но дело в том, что я приглашен на седьмой день…
Агадаи немного успокоился.
— Так бы и сказал…
— А ты разве даешь сказать? Не могу понять, как ты высидел девять месяцев во чреве матери.
— Я шестимесячный.
— Оно и видно.
— Короче, что мне делать с этими потрохами?
— Что делать? Сунь в холодильник, а послезавтра я приду, почищу, приготовлю.
— Ну, так не годится. Разве это дело: из Маштагов привезут еще теплый ич-джигяр, а я суну его в холодильник? Может, ты не пойдешь на поминки, ведь ич-джигяр не каждый день перепадает.
— Нет, не могу не пойти. И поминки, слава аллаху, не каждый день.
Как ни пытался Агадаи соблазнить Алибалу, ничего из этого не вышло, пришлось отложить свою затею на среду.
Этот разговор с Агадаи о джызбызе напомнил Алибале о встрече с Дадашем в поезде и последующий разговор с Хырдаханум по возвращении из рейса — они тогда решили, что надо непременно пригласить Дадаша с женой в гости. Как-никак однополчане, не виделись около двадцати лет, если не считать мимолетной встречи в пятьдесят пятом на краткосрочных военных сборах. Тогда тоже оба обрадовались встрече. Алибала дал Дадашу свой бакинский адрес и просил-умолял Дадаша по приезде в Баку не искать гостиниц, а прямиком ехать всякий раз к нему. Дадаш адрес взял, но после той встречи как в воду канул. И вот опять появился. Хырдаханум сказала тогда:
