Трудные люди - страница 3
Рахель(с опущенной головой). Чего ты от меня хочешь?
Саймон(чашка дрожит у него в руке). А?
Рахель. Что ты хочешь от моей души?
Саймон(поспешно и злобно глотает чай, едва не захлебывается, кашляет). Чтоб тебе стало хорошо на душе!
Рахель. Хватит, Саймон.
Саймон. Хватит! Какой я тебе Саймон? В Иерусалиме нет Саймонов! Меер-Шимон! Рахель-Лея, Меер-Шимон! Все эти твои «свободные любови»? Что из этого вышло, а?
Рахель. Зачем тебе нужно…
Саймон(встает). Семь лет ты держала тут Стивена. Держала и содержала! Свободная любовь! Ты была у него рабой, рабыней. Пока он не получил наконец свой диплом и не исчез. Зато ты опять нашла другого студента, тоже медика и тоже первокурсника, чтобы и он бросил тебя через семь лет. Как вам нравится — семь лет нужно изучать медицину! Что там так долго изучать?.. И после второго медика прошло целых шесть лет!..
Рахель. Зачем тебе нужно запачкать меня?
Саймон(не обращая внимания на ее слова). Кончено со студентами-медиками, все! Пришло время сосватать тебя как положено! Выдать замуж как царевну! (Через минуту, тихо.) Ну, почему ты не кричишь: «Убирайся к черту? Что тебе надо от меня? Что с того, что ты мне брат? Позаботься лучше о себе? Захочу, прыгну с крыши! У меня такой же английский паспорт, как и у тебя? И кто тебе сказал, что я нуждаюсь в муже? У тебя самого жена есть?» Почему ты не кричишь мне все это и в десять раз больше, а?
Стук в дверь, входит Бени с парой женских туфель в руках.
Саймон. А, второй раз! Человек стучится и входит без приглашения! Зачем тогда стучаться?
Рахель(обращаясь к Бени). Мои старые туфли! А я-то их искала. Большое спасибо, господин Альтер.
Саймон. А, я понимаю! Он взял их, чтобы тайком починить. Грозный и непримиримый анархист, творящий втайне добрые дела, — что за идиллия!
Бени сует туфли Саймону в руки и выходит.
Саймон. Иди взгляни. Взялся чинить и бросил! Сорвал каблуки, а новых не прибил. Совсем распотрошил!
Рахель. Это неважно, они все равно старые.
Саймон. Нет! Он обязан возместить ущерб. Пусть купит новую пару! И имей в виду — если ты не потребуешь, я скажу ему сам!
Рахель(тихо). Я тут живу. Он хозяин квартиры.
Саймон. Ах, вот как!
Рахель. Я задолжала ему за три месяца, а он молчит. Хотя он нуждается в деньгах, я знаю. Может быть, даже больше, чем я. И потом, когда тебя не было, я простудилась и заболела, а он приносил мне еду.
За стеной раздается прерывистый неуверенный звук рожка.
Саймон(подчеркнуто тихо). До чего трогательно! Маленькие радости нищих! Мир, полный милосердия! Сердце трепещет! Когда у меня вот так вот трепещет сердце — когда я чую запах этого милосердия… (переходит внезапно на крик) мне кровь бросается в голову! Поняла?! Я заставлю пойти тебя замуж! И ты примешь это с покорностью, ты примешь с покорностью все, что этот милосердный мир опрокинет тебе на голову, ты больше не будешь мне тут орать: «По какому праву?!» Мне надоела твоя опущенная голова, твои нежные глаза, полные слез, и твои чашечки чаю! А главное, твои журналы — медицинские журналы! Два студента-медика! Итог четырнадцатилетнего медицинского образования! И она все еще продолжает выписывать журналы! Баста! Кончено! Мне надоело видеть, как ты жмешься на улице к стенам! Ты должна ездить в карете, запряженной шестеркой лошадей цугом, поняла? (Усаживаясь.) Ну скажи же что-нибудь!
Рахель. Я уже сказала, но ты не услышал.
Саймон. Что я не услышал?
Рахель. Зачем тебе обязательно нужно меня унизить?
Саймон. Унизить? Тебя?
Рахель. Пусть он придет. Посмотрим. Я все время пытаюсь сказать тебе это.
Саймон. Что?
Рахель. Может быть… Посмотрим.
Короткое молчание.
Саймон(пытаясь сдержать раздражение). Хорошо! Хо… Хо… Хорошо! С меня достаточно. (Встает, надевает пальто.) Принимай его сама. Вы поладите. Прекрасно поладите. Я свое дело сделал. Он в любую минуту может явиться. (Выходит.)
Рахель как будто пытается удержать его, потом отворачивается, подходит к зеркалу. Поправляет прическу. Звонок в дверь. Она застывает в растерянности с зеркальцем в руках. Снова звонок. Рахель открывает, в дверях стоит Саймон.
