— Скандалы будут в благородных семействах, — сказал Роман, — а теперь к делу. Ты стоишь у главного входа, фотографируешь всех, кто будет выходить. Сотрудников МВД можешь снимать без опаски, они все будут в масках. Женщин желательно снимать в лицо. Сейчас едем в мою студию, я подробно расскажу о работе.
В студии Романа мы изучили подробно план местности, решено было, что я буду сидеть на дереве. Фотографировать буду на камеру с большим увеличением и скрытой вспышкой.
Меня посадили на самый верх ближайшего к коттеджу дерева, где находился бордель. Всё было сделано очень тихо. Роман оставил машину у леса. Через лес мы шли пешком, как партизаны.
Вокруг коттеджа установлены камеры наблюдения. Территорию ограждал высокий забор. У ворот стоял пост охраны. По территории бегали собаки.
— Военный объект, не меньше, — тихо сказала я.
— Хуже, — ответил Роман, — секретная база.
Я забралась на дерево очень тихо, и даже собаки не залаяли. Роман пошёл по лесу в обход коттеджа. Он будет снимать с чёрного входа.
Сидеть мне пришлось долго. Милицейская операция началась часа в три ночи. Я замёрзла, тело затекло.
Надо отдать должное милиции. Операция была спланирована чётко. Охранники даже не успели сообразить, как были обезврежены. Свет отключили, камеры видеонаблюдения стали бесполезны. Проникали в коттедж с четырёх сторон. С собаками было сложнее, но их усыпили из специального ружья.
Выводить из коттеджа гостей и жриц любви начали только через полчаса. В это время подъехали милицейские машины с мигалками и машины для перевозки задержанных. Была большая иллюминация. Щелчки от фотокамеры никто не услышал. Я могла бы и не брать камеру со скрытой фотовспышкой с такой-то иллюминацией.
Я фотографировала всех входящих и выходящих из ворот. Операция закончилась только в шесть часов утра. У меня так затекло тело, что я не могла ещё долго слезть с дерева.
Роман должен ждать меня у машины за лесом. Он должен сразу отправить часть фотографий. Судя по тому, что я сфотографировала всего двух жриц любви, всех остальных вывели через чёрный ход, и у него большой улов.
Я начала осторожно спускаться с дерева. Руки замёрзли, тело не слушалось. Ободрала руки, пока спускалась. Приземление было неудачным, я упала на пятую точку и ударилась спиной о пень.
— Да что же это такое! — громко воскликнула я. — Теперь будет синяк на всю спину.
— У меня есть хорошая мазь от синяков, — произнёс знакомый голос.
Я повернула голову на звук и увидела блондина, он стоял около соседнего дерева и улыбался.
— Мазь я и сама в состоянии купить, — ответила я. — Только не говори, что ты просто мимо проходил.
— Полицейские устроили шоу на весь посёлок, — ответил Алекс, — я подумал, что где сенсация, там и ты. Решил пройтись, посмотреть, как у тебя работа продвигается.
— Давно стоишь? — спросила я.
— Почти с самого начала операции, — ответил Алекс, — я не мог пропустить такое шоу. Ты собираешься вставать или будешь сидеть здесь?
Я с трудом поднялась на ноги. И пошла в сторону дороги.
— Может, тебя довезти? — спросил Алекс. — У меня машина через улицу стоит.
— Нет, — ответила я, — у меня перед тобой долгов нет, вот пусть всё так и остаётся. Прощай.
Я пошла к дороге. Через некоторое время обернулась и увидела Алекса, который шёл в паре метров позади меня. Я только пожала плечами, хочет человек прогуляться, так это его право.
Роман уже ждал меня в машине. Я села в его машину, и мы поехали. Остановились только у въезда в город. Роман взял мой фотоаппарат и стал скачивать фотографии.
— Я так понимаю, у тебя богатый улов жриц любви, — сказала я.
— А ты теперь с провожатыми ходишь? — спросил Роман.
— Я спрыгнула с дерева, а он уже стоял рядом, потом пошёл за мной. Не драться же мне с ним.
— Что творится с мажорами… — сказал Роман. — Нанимаются бесплатными охранниками у папарацци!
— От скуки, наверное, — сказала я. — Ты от разговора не отлынивай. Рассказывай, сколько жриц любви снял.
— Всего пять, — ответил Роман, — их вообще здесь немного было. Мини бордель, но очень дорогой, для избранных.
— Очень спать хочу, — сказала я, когда мы снова поехали.
