К вечеру гитлеровцы были повсеместно отбиты. Генерал Микеладзе доложил, что 29-й полк выведен из окружения и противник с помощью наших танкистов отброшен от совхоза «Ударник».
Наибольшего успеха добилась 5-я дивизия, основные силы которой только накануне вошли в соприкосновение с противником. Поддержав фланговый маневр своего 16-го полка, она вырвалась значительно западнее Каплуновки и завязала встречный бой с 10-й моторизованной немецкой дивизией.
Об этом рассказал мне по телефону командир 5-й дивизии полковник В. И. Калинин. Василий Иванович был среди командиров дивизий самым старшим по возрасту. Начинал он военную службу еще в царской армии, унтер-офицером лейб-гвардии Петроградского полка. Высокого роста, истинно гвардейского телосложения, когда-то крепкий и выносливый, рано отяжелел. Ему бы продолжать работу по формированию войск, но потянуло старика на фронт. Давняя дружба с Куликом помогла — он получил дивизию. Безусловно, трудно ему было в новой должности, но в боях это не очень ощущалось (в значительной мере благодаря усилиям начальника штаба полковника И. Н. Кожушко — инициативного, отлично подготовленного офицера). Коллектив управления дивизии еще более сплотился, стал четче работать, когда прибыл к Калинину новый заместитель по политчасти полковник М. Г. Чиковани.
Вскоре на командный пункт корпуса приехал генерал Кулик. Он сказал, что снимает Стенина с должности командира 8-й дивизии. У меня не было оснований выступить в защиту своего подчиненного — за последние дни Стенин дважды терял управление дивизией, причем второй раз — в бою.
Командующий армией тут же потребовал назвать офицера, который заменит Стенина и «возьмет дивизию в твердые руки». Подумав, я назвал Михаила Андреевича Богданова.
Знал я его очень давно, с довоенных времен. Довелось мне как-то быть на совещании, куда Нарком обороны К. Е. Ворошилов пригласил поенных делегатов XVIII партсъезда. После того как инспекторская группа доложила результаты проверки, проведенной в Белорусском военном округе, с места встал невысокий худощавый комбриг. Назвал свою фамилию — Богданов и попросил дать ему слово, поскольку он — командир дивизии, которую проверяла инспекция.
— Вы не согласны с выводами инспекции? — спросил нарком.
— Не согласен, товарищ нарком. Я хорошо знаю положение в дивизии.
— Хотите, чтобы я направил к вам другую инспекцию?
— Да, хочу и прошу об этом.
— Что ж, если так уверены в своей дивизии, пошлом, — сказал нарком, когда Богданов кратко и убедительно обосновал свою просьбу.
Всем понравилась страстность и прямота, с какой защищал Богданов дивизию. Надо отдать ему должное — положение в ней он знал так досконально, что удивил даже старых, опытных командиров.
Не знаю, побывала ли в дивизии новая комиссия, знаю только, что Богданов хорошо воевал в Испании, потом был начальником штаба крупного войскового объединения на Дальнем Востоке. А два года спустя, уже в начале Великой Отечественной войны, на фронте попал кому-то под горячую руку. Иначе ничем не объяснишь тяжесть наказания: он был снят с дивизии и направлен командовать полком.
Принимая корпус, я встретил в нем генерал-майора Богданова в качестве заместителя командира дивизии. Обсуждая теперь с товарищами его кандидатуру, рассказал о нем, что знал. Они поддержали мое предложение. Командующий армией тоже согласился.
Потом приступили к делам оперативным. Генерал Кулик подтвердил ранее отданное распоряжение о повороте на Котельву, то есть с запада на юго-запад. Однако в связи с тем, что противник готовил новый контрудар, нашей армии было приказано временно перейти к обороне.
Едва командующий закончил, налетели вражеские бомбардировщики. Все бросились к щелям и старым воронкам. Мгновенно местность вокруг командного пункта опустела. Я же замешкался в штабном автобусе. Загрохотали взрывы, земля заходила ходуном, все заволокло дымом и пылью.
Сбросив первую серию бомб, самолеты делали новый заход. Вот опять приближается рев моторов. Кто-то машет мне рукой из ближней воронки, зовет. Я побежал туда, когда невдалеке рванула бомба. В этот момент сильные руки схватили меня, толкнули в воронку, грузное тело навалилось сверху. «Прикрывает!» — мелькнула мысль.
