— Разувайтесь!
И будущий космонавт снимал начищенные до блеска черные ботинки, хватался за дужку, подтянувшись, мягко опускался в кресло кабины.
— Слушатель Гагарин! Вы — в кабине космического корабля перед стартом. Ваши действия?
Да, тогда он был еще слушателем, как и все его друзья.
В наушниках у председателя комиссии слышатся неторопливые, четкие доклады:
— Подсоединил объединенную разъемную колодку.
— Укрепил лярингофон.
— Начинаю проверку оборудования…
Чуть подняв левую руку, Юрий Гагарин нажимает на пульте управления кнопки, тумблеры, проверяет, как работает каждая стрелка на приборе, как горит каждое окошко светового табло, и обо всем докладывает «на Землю».
— Слушатель Гагарин к старту готов! — докладывает он.
— Одна минута до старта! — слышит Юрий голос инструктора, который сидит на пульте.
— Внимание… Старт!
Рев двигателей. Тишина. Снова рев двигателей. Это отделяются ступени. Но… корабль остается на Земле — надо же закончить экзамен! Комиссия через открытый люк продолжает наблюдать за Гагариным. Спокойно, словно сам с собой, ведет он неторопливый разговор с приборами.
У одного из членов комиссии в тетради появилось «5+». Трудно сказать, кому этот плюс принадлежит: Гагарину или летчикам, инженерам и техникам, которые его обучали, не один раз разбирали с ним различные сложные ситуации, которые могут возникнуть в космическом полете.
Комиссия строга. Вопросы. Вопросы. Вопросы. И вот скупой на похвалу председатель комиссии говорит про Юрия Гагарина:
— Корабль знает отлично.
За маленьким столиком в стороне скромно сидит человек и ведет протокол. Он рассуждает по-житейски просто:
— Еще бы он не знал корабля! От него зависит его жизнь…
— Мудро, ничего не скажешь, — соглашается с ним собеседник, — но только ли его жизнь? Ты знаешь, что сказал тогда Главный маршал?..
Еще перед началом экзамена ребята подшучивали над Юрием:
— Тебе-то что волноваться — ты экзамен Главному маршалу сдал…
Был такой случай с Юрием Гагариным. Приехал на занятия космонавтов Главный маршал авиации К. А. Вершинин. О материальной части космического корабля и действиях космонавта докладывал старший лейтенант Гагарин. Трудно догадаться, кто тогда больше волновался — будущий космонавт или Главный маршал, Оба скрывали это волнение, как могли, но совсем несложно представить, что пережил каждый: «Этот заслуженный маршал помнит, как в небо поднимались первые самолеты…» — думал тогда Юрий Гагарин. «Может быть, этому молодому летчику и суждено первому вырваться в космос…» — размышлял старый авиатор.
Вот уж поистине встреча двух поколений, встреча двух эпох, двух эр!
Главный маршал авиации К. А. Вершинин слушал доклад Юрия Гагарина о космическом корабле, внимательно следил, как будущий космонавт ловко садится в космический корабль и, будто на старом знакомом друге-самолете, действует мягко, свободно.
— Знаете корабль, — сказал Главный маршал на прощанье Юрию Гагарину. — Но надо знать еще лучше. От этого зависит успех первого полета человека в космос…
— А ты — «его жизнь»… — с упреком качал головой собеседник протоколиста. — Да разве он о своей жизни думает, когда «влезает» в каждую кнопку этой машины?!
…И вот сегодня — государственный экзамен космонавтов в зале.
Большая, строгая комиссия. Один за другим отвечают товарищи Юрия Гагарина. Те, до кого еще не дошла очередь, сидят в комнате отдыха напротив и консультируют друг друга. Тут же пока и Юрий.
— Братцы, братцы, кто помнит закон Кеплера, расскажите…
— Юр! Нарисуй орбиту третьего спутника.
— Чтоб мне пятнадцатый билет достался, чтоб мне пятнадцатый!..
Один ходит, уткнувшись в книгу, и зубрит, другой горячо доказывает товарищу какие-то расчеты…
Кто-то приклеил на дверь узкую полоску бумаги. На, ней надпись: «О! Как труден путь до тебя, небо!»
Есть в этой обстановке что-то студенческое, молодое. Но стоит открыть дверь в зал, как все резко меняется.
— Товарищ генерал! Слушатель-космонавт старший лейтенант Гагарин прибыл для сдачи экзаменов, — четко, по-военному докладывает Юрий. Тогда еще он был старшим лейтенантом.
— Берите билет.
— Билет номер одиннадцать.
