Больше же всего прославила ландграфа «Вартбургская война» — такое название получило уже упомянутое состязание певцов. Участниками его, если верить поэме под этим же названием («Krieg von Wartburg» — «Вартбургская война»), написанной не ранее второй половины XIII столетия, были Рейнмар Старший, Иоанн Битерольф, Генрих фон Риспах, мейстер Клингсор из Венгрии, Вольфрам фон Эшенбах, Вальтер фон дер Фогельвейде и Генрих фон Офтердинген[144].
Поэма эта заключает в себе слишком много легендарных элементов и появилась слишком много времени спустя после «Вартбургской войны», чтобы можно было видеть в ней верное изображение поэтического состязания. Но важно другое: она является свидетельством того, что в пору расцвета миннезанга при дворах германских князей устраивались состязания, подобные изображенному. Поэма прекрасно иллюстрирует эпоху. И в то же время знакомит нас со взглядами современников на Вольфрама фон Эшенбах.
По-видимому, Вольфрам находился в очень хороших отношениях с ландграфом Германом. При его дворе он начал своего «Парцифаля», здесь же он и окончил его, вернувшись после продолжительного отсутствия. Как в этой поэме, так и в другой, называющейся «Виллегальм», немецкий поэт находился в большой зависимости от французских оригиналов. Оригинал «Виллегальма» был сообщен Вольфраму самим герцогом. Впрочем, законченным трудом Вольфрама является только «Парцифаль»; «Виллегальм» он не дописал.
Парцифаль — сын Гамурета Анжуйского и Герцелоиды, одной из испанских королев. Злополучный Гамурет, увлекаемый страстью к военным приключениям, покидает любимую супругу, чтобы отправиться на Восток, на помощь своему другу халифу Багдадскому. Герцелоида напрасно целых полгода ждет возвращения мужа. Тревожимая страшными сновидениями, она начинает ждать несчастия. И действительно, с Востока приходит весть о гибели Гамурета. Через две недели после этого и родился Парцифаль.
Она страшно боится, что сын пойдет по следам доблестного, но несчастного отца. Она хочет удалиться от всех и от всего, что могло бы возбудить в нем стремление к рыцарской деятельности, и поселяется в дремучем лесу.
Туманом солнце ей казалось;
Она всех радостей чуждалась;
Что день, что ночь, ей все равно,
В ней сердце горечи полно.
Прошло с тех пор немного дней;
В пустынный лес страны своей
Она уходит, там селится…
Но не к цветам она стремится:
Из желтых, розовых цветков
Она не вьет себе венков;
Чтоб рос в тиши, вдали от света
Ребенок милый Гамурета,
Чтоб уберечь его от бед,
Она живет, покинув свет.
Никто, по приказанию Герцелоиды, не смеет говорить при ее сыне о рыцарях. Она воспитывает его в полном незнании света. Но, несмотря на это, в мальчике зарождаются смутные стремления. Он делает себе лук, стреляет в лесных пташек, и, когда какой-либо из пернатых певцов падает на землю мертвым, мальчик заливается горькими слезами. Когда он купается утром в потоке, а над ним разносится пение птиц, сладкие звуки вздымают, волнуют его юную грудь. С плачем прибегает он к милой матери, но не может объяснить ей, что с ним случилось. Мать замечает, как сильно действует на ее сына пение птиц. Она видит признаки «влеченья чего-то жаждущей души», она боится, что это возбужденье увлечет Парцифаля к отважным подвигам. Она приказывает своим людям переловить всех птиц, но Парцифаль просит оставить их в покое.
Между тем мать дает своему сыну первые уроки и рассказывает о Боге. «Он, — говорит она, — светлее дня, но есть и другой, который зовется владыкой ада; нужно отвращать свои мысли от него и от всякого колебанья, вызываемого сомненьем». Так безмятежно вырастает ее сын.
Раз Парцифаль охотился с дротиком за оленями. Откуда ни возьмись, подъехали к нему два рыцаря. Их шлемы и панцири озарены лучами утреннего солнца, роса сверкает на их оружии; от них как будто исходит сияние. «Он светлее дня», — проносится в мыслях Парцифаля… Быстро опускается он на колени и спрашивает у одного них: «Вы Бог?» Они смеются над ним и заявляют, что они — рыцари. На вопрос же Парцифаля, что такое рыцари, они объясняют: «Рыцарское звание сообщает король Артур; если вы, молодой человек, хотите быть рыцарем, идите к нему: очевидно, что вы сами рыцарского происхождения». Он удивляется рыцарям, ощупывает их коней, их вооружение, а они любуются его поразительной красотой «и находят, что еще никогда со времен Адама не было мужского лица прекраснее, чем у него». Покой Парцифаля нарушен навсегда.
