Трубадуры, труверы, миннезингеры - страница 29

Бертран порицал и свою братию — баронов. Но за что? За чрезмерное увлечение тем, что и они, и он сам считали рыцарскими добродетелями, а главным образом — за бесконечные турниры, за безмерную любовь к постройкам, за обжорство и т. д. Забывая о себе, он порицает своих современников за сварливость, за готовность броситься в феодальную войну по всякому ничтожному поводу.

Вглядевшись в личность Бертрана, мы не станем бросать в него каменьями, но воздержимся и от желания отыскивать в нем какие-то особенно благородные чувства. Истина где-то посередине. Бертран был не хуже, но и не лучше своих современников. Он был заурядным французским феодалом XII века, отличаясь от большинства только поэтическим дарованием, а может быть, и своей исключительной страстью ко всяким военным предприятиям, кроме крестоносных.

Бурная жизнь, как и следовало ожидать, истомила Бертрана де Борна. После смерти Ричарда Львиное Сердце, последовавшей в 1199 году, он призвал к себе своих сыновей, Бертрана и Итье, старшему отдал Отфор, а младшему родовой замок де Борнов, сам же прожил последние годы жизни в стенах того цистерианского монастыря, в котором когда-то учился. Старший сын пошел по следам отца и писал, подобно ему, сирвенты, в которых высказывал свое мнение о животрепещущих событиях своего времени.

Умер Бертран де Борн между 1210 и 1215 годом. Мы имеем точное свидетельство о том, что в 1215 году уже молились за него как за усопшего. В хронике Бертрана Итье читаем под 1215 годом: «Sub anno 1215 octava candela in sepulchro ponitur pro Bertrando de Born. Cera très solidos empta est», что значит: «В 1215 году поставлена на гробнице[61] восьмая свеча за упокой Бертрана де Борна. Воску куплено на 3 солида».

Слава о поэтической деятельности и характере Бертрана де Борна распространилась далеко за пределы его родины. Сильное впечатление производила та роковая роль, которую наш трубадур играл в борьбе английских принцев против своего отца. Великий итальянский писатель Данте Алигьери поместил Бертрана де Борна в восьмом круге своего Ада, среди сеятелей раскола и поджигателей раздора. Пылкое воображение великого флорентийца придумало ему страшную казнь. Он должен был бродить по аду, держа в руке свою собственную, отделенную от туловища голову.

В своем очерке мы совершенно не коснулись враждебных действий Иоанна Безземельного против своего отца, так как этот эпизод совершенно отвлек бы нас в сторону и даже затемнил бы то главное, что мы имели в виду изобразить. Напротив того, мы сравнительно подробно проследили войну, поднятую против отца «молодым королем», так как именно в этой войне и проявилось во всей своей силе пагубное влияние Бертрана. Между тем в «Божественной комедии» Бертран изображен наказанным за возмущение Иоанна, а не «молодого короля»[62]. Сущность дела, впрочем, остается неизменною.

Закончим же наш очерк рассказом самого Данте[63]:

Труверы и их поэзия

Если французская лирика достигла своего блестящего развития на юге Франции, то местом наивысшего процветания французского эпоса был север Франции. Юг породил трубадуров, север — труверов. Название последних произошло от той же основы, от которой произошло и слово «трубадур». В основе обоих существительных лежит глагол, обозначающий изобретательную, творческую деятельность и выражаемый провансальским словом trovar или trobar и старофранцузским trouver. Таким образом, значение обоих слов, по существу, заключает в себе один и тот же смысл, но историческая практика выработала между ними то различие, что трубадурами называли и называют лирических поэтов французского юга, а труверами — эпических по преимуществу певцов Северной Франции. И на севере Франции, как и на ее юге, существовали жонглеры. И здесь жонглеры противопоставлялись труверам, как исполнители авторам. Так было в большинстве случаев. Но и здесь встречались также лица, которые одновременно были и авторами, и исполнителями. Само собой разумеется, что такое совмещение вызывалось только нуждой.