Я доложил, что прибыл в 17-ю дивизию командовать полком. У Соседова левый глаз неожиданно куда-то закатился, а затем совсем закрылся, зато над правым бровь все больше и больше лезла кверху.
Не знаю, что вызвало такую, пока безмолвную, но вполне красноречивую реакцию. Нужно сознаться, что я не расшаркивался, не ел начальство глазами. Сидевший передо мной в кожаном кресле «авторитет» не вызывал во мне даже видимости священного трепета.
Растягивая слова, перемежая их для солидности этаким «э-э», Соседов, пронизывая меня широко открытым правым глазом, покровительственно спросил:
— Э-э-э, позвольте, э-э-э, вы это, э-э-э, бывший, э-э-э, офицер?
— Нет, — ответил я.
— Позвольте, э-э-э, быть может, унтер-офицер?
— Нет!
Правый, открытый глаз начдива вовсе округлился:
— Позвольте, э-э-э, очевидно, вы вольнопер, пардон, э-э-э, я хотел сказать, вольноопределяющийся.
— Нет, — слегка улыбнулся я, заметив полное замешательство начдива.
— Позвольте, э-э-э, ничего не понимаю. Тогда просто солдат? Э-э-э, ну, скажем, драгун, гусар, улан? — Соседов стал пощелкивать пальцами, пренебрежительно оттопырив нижнюю губу.
— Ни уланом, ни гусаром, ни драгуном я не был.
Соседов встал, словно ужаленный. Надорвал краешек привезенного мною пакета. Бегло прочел предписание, спросил:
— Как же так? Не офицер, не унтер-офицер и даже не солдат, э-э-э, старой армии. И суетесь командовать полком? Ладно, идите, вы свободны. Ищите себе квартиру, — распорядился Соседов. — Не сегодня-завтра я лично поговорю с комкором.
Ничем не оправданная чванливость самовлюбленного вельможи, так же как и его высокомерное «Что вам угодно?», которым он встретил меня, сразу же создала барьер отчуждения между нами.
Я повернулся и оставил возмущенного и потрясенного моими ответами Соседова. Но на этом дело не кончилось.
Спускаясь по широкой лестнице, я на первой же площадке столкнулся с Котовским. На рукаве его защитной гимнастерки виднелась эмблема — в серебряной подкове золотая конская голова; на груди в красных розетках выделялись два ордена Красного Знамени. Верх красной фуражки был чуть примят. Я взял под козырек.
— Здравствуйте, здравствуйте! — Котовский протянул мне руку. — Ч-что вы тут делаете?
После зимней операции против Махно это была наша первая встреча. Я ей очень обрадовался. Тут же, на площадке, я рассказал Котовскому о нашей беседе с Соседовым. Взяв меня под руку, Григорий Иванович сказал:
— Я уже не начдив. Моя коренная бригада в эшелонах. Слыхали про банды Антонова? Едем на Тамбовщину. Но ничего, не вешайте нос, пойдемте...
Мы стали подниматься вверх. У самой двери Котовский спросил:
— Орден за Волочиск получили?
— Нет, Григорий Иванович.
— Я же Виталию о вас говорил. Явись вы с орденом, Соседов с вами иначе бы разговаривал.
Котовский энергично открыл дверь, вошел в кабинет. Следом за ним, поддерживая рукой шашку, переступил порог и я. Не успел еще Соседов, на сей раз от удивления, зажмурить левый и широко распахнуть правый глаз, как Котовский без всякого вступления обрушился на него.
— Т-ты чего дурака валяешь, С-соседов? — без имени-отчества, звания начал Котовский. — Не принимаешь командира?
— Нет свободной вакансии, Григорий Иванович. Вот свяжусь с командиром корпуса.
— Комкор его послал не на свободную вакансию, — продолжал Котовский, — а на девяносто седьмой, на головной полк дивизии. У нас с Примаковым была на этот счет договоренность. И не крути, Соседов! Направляй товарища в полк. — И, немного смягчив тон, взглянул подбадривающе на меня. — Не пожалеешь, Соседов.
Мой вопрос был тут же решен. Прощаясь, Котовский пожелал мне успехов.
Переночевав в Ильинцах, мы с Очеретом направились в Кальник. Стоянка 97-го кавалерийского полка имела две достопримечательности. В Кальнике недавно пустили в ход сахарный завод. И там же со времен освободительных войн Богдана Хмельницкого сохранился дом, служивший полковым штабом легендарному сподвижнику гетмана Ивану Богуну.
Вскоре в Ильинцы прибыл Дмитрий Аркадьевич Шмидт, недолго командовавший в 8-й дивизии бригадой. Шмидт принял от Соседова 17-ю дивизию. С новым начдивом явился и Бубенец — мой новый друг. Он получил 3-ю бригаду. Приехали командовать полками, как и я, Спасский и Святогор. Вместе с другими товарищами из 8-й дивизии прибыл к нам и уралец сотник Ротарев.
