Тройка неразлучных, или Мы, трое чудаков - страница 6

Иногда мне снится, что на нас нападает Ярда. На Пипа или на меня, во сне не разберешь. Мне неясно даже, кто там — я или Пип, но хуже всего, что Ярда во сне — это уже и не Ярда, а что-то совсем иное. Всамделишный Ярда мог бы сломать Пипу ногу или разбить голову, а тот, кто наступает на нас в этом сновиденье, — этот может сделать все, что угодно, я просто не знаю — что. Может, утром Пипу все-таки измерить температуру? Если у него жар — то завтра ни в какую школу он не пойдет. А вот Данка на все это возразит: глупости. Печка — это печка, а Ярда — это Ярда. Нашли чего бояться! Теперь вы поверили, что Данку нам принес аист? Если не ошибся адресом.

— Не сходите с ума, — говорит Данка.

Это относится ко мне и Пипу и немножко к маме, хотя такие слова маме говорить запрещается. Мама мерит Пипу температуру уже добрых пятнадцать минут. Пять минут спустя термометр показал 36,4. А следующие пять минуток ртуть с видимым напряжением еле-еле доползла до 36,6.

— Ну вот, — говорит Данка, — я же говорила, ничего у тебя нет.

— Ничего у меня нет, — подтверждает и Пип.

— Нет, ты посмотри, она еще поднимается, — волнуется мама. — Температуру нужно измерять так долго, пока ртуть не перестанет подниматься.

— Так ты до вечера можешь держать градусник под мышкой, — возражает Данка. — В полдень у любого человека температура на градус выше. А если выдержишь до трех часов, она у него наверняка поднимется до 36,8. И в школу мы придем поздно.

Марьяна бросает на Данку виноватый взгляд. Конечно, вся эта суматоха с градусником — ее рук дело. Марьяна проснулась утром в испуге, что Пип нездоров и, наверное, нужно маме в этом признаться.

— Ну так я иду готовить завтраки, — объявляет Данка уже в дверях. Без завтраков мама их, конечно, никуда не отпустит.

— Порежешься!

— С какой стати? — отвечает Данка, которая хотела было сморозить глупость, но в последний момент прикусила язык. Она отрезает три неровных ломтя, мажет их маслом и кладет в портфели.

— Яблоки еще, Данка, пожалуйста, — напоминает мама. — И не забудь их вымыть.

Данка возвращается на кухню, сует яблоки под кран с водой и, пока укладывает их в целлофановые мешочки, кран не закрывает — чтобы мама не подумала, будто она недостаточно тщательно вымыла фрукты, и не заставила бы их еще чистить. Потому что на кожице вообще-то может остаться какая-нибудь грязь и бациллы. Но в кожуре есть и витамины. Что лучше — яблоко с бациллами и с витаминами или без бацилл и без витаминов? Данке ясно: яблоко с грязью и без витаминов лучше. Только такое замечательное яблоко она еще ни разу в жизни не ела. Уже без четверти восемь.

— Будьте внимательны! — слышится за ними голос мамы. Теперь мама будет переживать, что поздно отправила их и что в спешке они забудут смотреть по сторонам. Марьянка, уже выходя из дверей дома, еще раз оборачивается.

— Не бойся, — кричит она наверх. — Мы очень-очень внимательны!

— Очень, — подтверждает Данка.

Пип уже на углу и нетерпеливо машет им рукой. Девчонки со всех ног бегут к брату. Наверху у окна стоит мама и смотрит им вслед.

«Физра» — отвратительный предмет. И хуже всего — прыжки через козла.

— Быстрей, быстрей! — покрикивает физкультурник. — Оттолкнуться и прыгнуть — раз!

Но Пип уже снова замер.

— Таких недотеп я еще в жизни не видывал, — замечает преподаватель.

Ребята хихикают. Пип встает последним в ряду. Он рад, что ему не успеть сделать вторую попытку. Наверное, скоро прозвенит звонок. Теперь бежит Ярда.

— Оттолкнуться! — кричит физкультурник, но Ярда спотыкается о волосяной матрац и, вместо того чтобы перемахнуть через козла, садится на него верхом. Сидит и ухмыляется. Физкультурник наскакивает на него сзади, Ярда строит гримасу и вразвалочку бредет в последний ряд.

Звонок.

Вашек вынимает завтрак и «Чешский язык».

— Смотри-ка, пятно, — говорит Ярда, показывая на книгу. — Барашек обрадуется.

— Ну и ладно, — спокойно отвечает Вашек.

Его-то Беранкова ни за что не спросит, не ужинала ли на этом учебнике семья Фиаловых. Профессор Фиала, папа Вашека, не похож на тех, кто кладет хлеб на книги. Но завтрак у Вашека завернут не слишком аккуратно.