Троя: Пять тысяч лет реальности и мифа - страница 90
Одна из групп троянцев осела на северо-западе современной Ливии. Геродот писал: «К западу от реки Тритона в пограничной с авсеями области обитают ливийцы-пахари, у которых есть уже постоянные жилища. Имя этих ливийцев — максии. Они отращивают волосы на правой стороне головы и стригут их на левой, а свое тело окрашивают суриком. Говорят, будто они — выходцы из Трои».>{524}
Современник Геродота Пиндар, рассказывая о ливийском городе Кирена (возле города Шаххат на северо-востоке современной Ливии), сообщает, что им правят потомки троянца Антенора:
Считается, что это были троянцы, приплывшие в Ливию вместе с Менелаем, — напомним, что по одной из версий Елена во все время войны находилась в Египте и после взятия Трои спартанский царь отправился разыскивать свою беглую супругу в Северную Африку.>{526} Впрочем, согласно другому преданию, Антенор осел в Италии.
В Италии оказались многие из оставшихся в живых троянцев. Надо сказать, что полуостров не впервые давал приют выходцам из Трои. За несколько десятилетий до Троянской войны Геракл после взятия Илиона увел из города немало пленников-мужчин. Некоторые из них вошли в состав его войска. Когда Геракл оказался в Италии, часть воинов, в том числе и троянцы, попросили знаменитого героя отпустить их со службы и осели на холме, который позднее оказался на территории Рима и получил у римлян название Капитолийского.>{527}
Теперь же, после падения Илиона, в Италию, по одной из версий, отправился пощаженный ахейцами троянец Антенор. С ним шли уцелевшие энеты — союзники троянцев, жившие в Пафлагонии. В Северной Италии они основали город Патавию (совр. Падуя). А место, где они высадились, получило название «Троя», и вся округа стала называться Троянской. Эти топонимы сохранились по крайней мере до рубежа эр — о них пишет древнеримский историк Тит Ливий.>{528}
Судьба Энея и его спутников заслуживает особого внимания. Напомним, что ночью 5 июня герой вышел из Илиона с отцом, сыном и ближайшими домочадцами. За стенами города к ним присоединилось еще довольно много людей. Беглецы отправились на Иду и там стали строить корабли.>{529} Они организовали верфь неподалеку от города Антандра,>{530} на северных берегах современного Эдремитского залива, — лесистые склоны Иды там тянутся вдоль самого побережья. От Трои эти места отстоят на 60 и более километров, но в сожженном городе беженцев уже ничто не удерживало, тем более что сам Эней был дарданцем, а не троянцем. К тому же в первые дни после падения города часть ахейцев все еще приносила жертвы богам в своем лагере, и Эней не мог знать, когда они покинут Троаду. Поэтому Эдремитский залив, достаточно удаленный от залива Бесика, как нельзя больше подходил для того, чтобы стать прибежищем Энею и его спутникам.
Беглецы построили двадцать кораблей.>{531} Один корабль обычно вмещал от двадцати до пятидесяти человек, и, значит, вместе с Энеем в путь пустилось, во всяком случае, не меньше четырехсот человек, а возможно, и гораздо больше. Маловероятно, чтобы после взятия Илиона оттуда могло спастись столько народа: выйти из города можно было только через очень немногочисленные (возможно, единственные) ворота, которые контролировались ахейцами. Захватчики не давали пощады мужчинам, а женщины и дети были для них желанной добычей. Скорее всего, из горящего Илиона смогли вырваться единицы, а к Энею присоединился кто-то из обитавших на Иде дарданцев — подданных Анхиза. Дионисий Галикарнасский считает, что сюда же пришли и «жители остальных троянских городов, жаждавших свободы» и что «военные силы у троянцев вскоре стали весьма значительны».
Не вполне понятны мотивы, которые побудили этих людей оставить родные места. Если верить Дионисию, беглецы пустились в путь «на следующий же год после падения Трои около времени осеннего равноденствия». Впрочем, даже если Дионисий ошибся в сроках, корабли, так или иначе, строятся не за один день, и флотилия Энея вышла в море тогда, когда на родине ни троянцам, ни дарданцам уже ничто не угрожало — к этому времени, если верить Гомеру, ахейцы давно оставили Троаду.
