…Влечет к алтарю он
Старца, который скользит в крови убитого сына;
Левой рукой Приама схватив за волосы, правой
Меч он заносит и в бок вонзает по рукоятку.
Так скончался Приам, и судил ему рок перед смертью
Трои славной пожар и крушенье Пергама увидеть,
После того как властителем он земель и народов
Азии некогда был. Лежит на прибрежье троянском,
Срублена с плеч, голова и лежит безымянное тело.
>{495}Кассандра искала спасения в храме Афины, но здесь ее настиг предводитель локрийцев Аякс, сын Оилея (его, чтобы отличить от его тезки Аякса Теламонида, называли еще «Малым Аяксом»). Он изнасиловал пророчицу прямо возле статуи богини, за которую та в отчаянии цеплялась.
О насилии над Кассандрой сообщают многие авторы.>{496} Например, Квинт Смирнский рассказывает о том, как Кассандру «чести девичьей лишил Оилея могучий наследник».>{497} Однако находятся и такие, кто считает, что ничего подобного локрийский царь в отношении дочери Приама не совершил и что он всего лишь вытащил Кассандру из храма в качестве своей добычи. Например, Филострат Старший особо подчеркивает, что Аякс «безусловно не насиловал и не оскорблял ее, как ложно рассказывают».>{498}
Но если с точки зрения современного человека сообщение Филострата обеляет злополучного локрийца, то с точки зрения людей (и богов), живших во времена Троянской войны, само по себе изнасилование пленницы вообще никакой тени на насильника не бросало. Кассандра была военной добычей, и ей так или иначе предстояло оказаться на ложе победителя. Но девушка — независимо от того, что с ней делал Аякс, — искала убежища у статуи Афины, и оттаскивать ее от священного изображения было оскорблением божества. Ну а если насилие действительно имело место, то, с точки зрения богини-девственницы, этим не стоило заниматься в ее храме. Надо думать, богиня точно так же возмутилась бы, если бы Аякс посреди святилища овладел девушкой по взаимному согласию. И статуя отвернулась от зрелища, представшего ее очам. Квинт Смирнский пишет:
На непотребство не стала смотреть она, полная гнева
в сердце своем и стыда, обратив на святилища крышу
грозные очи. И сразу же изображенье богини
начало шум издавать, а земля затряслась. Но Киприды
жар ощущая, герой беззаконное дело не бросил.
>{499}Аякс, а заодно и многие другие ахейцы еще поплатятся за обиду, нанесенную богине. Но это случится уже после их отплытия от берегов Троады. А пока что воины Агамемнона громили Илион. Сына Гектора и Андромахи, Астианакса, они вырвали из рук матери, и Одиссей или, по другим источникам, Неоптолем, сбросил его с городской стены.>{500}
С башни высокой затем аргивяне на землю швырнули
Астианакта, лишивши дыхания жизни младенца,
что из объятий безжалостно вырвали матери бедной
в гневе на Гектора сильном, при жизни ахейскому войску
столько вреда причинившего. Семя его ненавидя,
малое чадо они со стены неприступной низвергли…
>{501}Они пощадили лишь дом и семью Антенора>{502} — напомним, что когда-то Антенор вступился за Менелая и Одиссея, которые прибыли в Трою на переговоры и которых троянцы хотели убить;>{503} кроме того, Антенор в собрании троянцев выступал за выдачу ахейцам Елены и ее сокровищ.>{504}
Особая судьба в этот страшный день была у Энея. Еще раньше, в дни боев у стен города, Посейдон, если верить «Илиаде», говорил:
Будет править отныне троянцами сила Энея,
Также и дети детей, которые позже родятся.
>{505}Поэтому Энею суждено было спастись, чтобы возглавить оставшихся в живых троянцев. А его сыну Юлу предстояло стать родоначальником римского рода Юлиев. Отметим, что если дарданец Эней не был троянцем в полном смысле слова, то его жена Креуса приходилась дочерью Приаму и Гекубе и Юл был, соответственно, внуком властителей Илиона.
Римляне придавали очень большое значение своему троянскому происхождению. Поскольку, по их же легендам, сразу после основания Вечного города туда по призыву Ромула хлынули разного рода преступники и проходимцы,>{506} патрицианские семьи ценили тот факт, что в их генеалогии есть и более пристойные корни. Когда же в конце I века до н. э., после недолгого правления Гая Юлия Цезаря, у власти в лице Октавиана Августа окончательно утвердился род Юлиев, правящая династия была не против напомнить добрым римлянам о своем божественном предке. Сын Афродиты Эней их в этом качестве вполне устраивал, но подробности его биографии были разбросаны в разных источниках, и не всегда эти подробности служили к вящей славе императорского дома. Поэтому идея Вергилия написать поэму, восславляющую Энея, а главное, утверждающую, что после падения Трои герой не остался царствовать в Троаде, а переселился в Италию, нашла горячую поддержку императора, который лично позаботился о публикации «Энеиды» (Вергилий не успел закончить поэму и завещал ее уничтожить).
