— Есть ты, есть. Я же слышу, что есть, — раздался из коридора бодрый мужской голос, и в комнату вошёл Сайон айр Нермор собственной персоной.
Муллен уставился на вновьприбывшего с нескрываемым удивлением. В последнее время глава Восточного совета был мрачен и неразговорчив, и это можно было понять. А тут он едва сдерживался, чтоб не разулыбаться во весь рот.
— Чему радуешься? Мы выиграли войну?
— Нет, лучше. — Нермор, не спрашивая разрешения, устроился во втором кресле. — Понимаешь, тут такое дело… Я уже и не верил, столько лет прошло… А вот оно как обернулось…
— Давай ближе к делу, а?
— Топи, у меня сын нашёлся. Старший. Сам явился, когда узнал, что произошло…
— Поздравляю, — хмуро бросил Муллен, доставая из стола очередную бутылку. — А у меня дочь пропала. Младшая. Пить будешь?
— То есть, всё‑таки дочь, а не племянница? — осторожно уточнил глава Восточного совета, старательно игнорируя приглашение к выпивке.
— То есть, — хмуро согласился Муллен.
Тьяра неслышно выскользнула из кресла и, аккуратно переступив через россыпь осколков, вышла в коридор. Во время таких разговоров мужчин беспокоить не рекомендовалось.
Письмо на обратной стороне турнирной заявки:
'Котво, душа моя, спешу сообщить тебе крайне неприятную вещь. Сегодня я общался с неким странным человеком. Он называл себя посредником, и предлагал мне весьма крупную сумму денег за то, чтобы я тебя убил. Да — да, отравил или заколол, или выбрал иной способ по моему желанию. Я ему, конечно, отказал. Хотел схватить и выяснить, по чьему приказу он действует, но мерзавцу удалось скрыться.
Так что, душа моя, заклинаю, будь осторожней. И поскорее возвращайся в Релту.
Очень жду и скучаю, твой Рьен'
Глава 2. Поющие в крапивнике
— А тебе из них кто‑нибудь понравился?
Если что и осталось в Ксанке неизменным, так это её влюбчивость. Общий романтический настрой моей сестры не смогли сломить ни плен, ни очередная порция антимагического зелья, ни многочасовой марш — бросок по пересечённой местности.
Вышли мы, как только рассвело, и шагали практически без остановок. Отряд вытянулся в узкую колонну, вёл которую Файриан. Пленников, естественно, поставили в середину. Связывать не стали, но следили постоянно. О том, чтоб попытаться сбежать, даже и речи быть не могло.
Белобрысый маг поддерживал заданный темп наравне со всеми, но я видела, что каждый следующий шаг даётся ему труднее, чем предыдущий. Ноги ещё не заплетались, но уже спотыкались. Однако парень упрямо молчал и продолжал идти.
При этом майское солнце жарило всё сильнее, и тень от деревьев почти не спасала. Жутко хотелось пить, но вода кончилась ещё полчаса назад. По крайней мере, в той фляжке, которую нам с сестрой выделили на двоих. А делиться с нами никто не собирался, всем и так было мало — шли налегке.
— Вот мне, например, понравился тот скромный эльфик, — не унималась Ксанка.
— Хэйнар что ли?
— Да. У него голос очень приятный, и он так мило краснеет всё время.
— Он же тебя младше лет на… несколько.
— Ну и что? Возраст — чувствам не помеха. А ещё он мне свою запасную рубашку отдал. Разве не лапочка?
Одевали Ксанку, действительно, с миру по нитке. Зато теперь её, обряжённую в разные оттенки зелёного, можно было саму принять за эльфу. Правда, только издалека. Вблизи всё сразу становилось ясно — у эльфиек таких форм отродясь не бывало.
Единственное, что не смогли подобрать — обувь. Запасных сапог в отряде не водилось. Так девушка и топала босиком, изредка шипя сквозь зубы, когда под ногу подворачивался острый камушек или какая‑нибудь колючка.
— А тебе правда ни один из них не глянулся? Ну хоть чуть — чуть?
— Они не в моём вкусе.
— А кто в твоём? Каких ты парней любишь?
— Всяких, — буркнула я, понимая, что отвертеться от разговора никак не получится. Если уж моя сестра начала развивать любимую тему — это надолго. — Но лучше, чтоб был высокий, широкоплечий, с мышцами там разными… и чтоб волосы длинные. И не болтун.
Короче, я честно попыталась описать человека, который меньше всего напоминал бы Флая. В итоге получилось до безобразия похоже на Кьяло. И где он сейчас, интересно? Добрался ли уже до дома?
