Краем глаза я заметил, что на кирпичной стене справа возник плечистый силуэт, – Бугор выпрямился, стреляя по новому врагу.
Заорал Никита, упал в мох, уронив оружие. Я уже не стрелял – лихорадочно рылся в карманах. Найдя пузырек, ногтем сковырнул крышку, вытряхнул на ладонь осколок льдистой субстанции. Это был кусок сосульки, редкого артефакта, который мог защитить от психических воздействий. Кожу обожгло, я растер сосульку и бросил щепотку получившейся трухи себе в нос, одновременно резко втягивая воздух ноздрями. Слизистая полыхнула ледяной болью, зато зрение прояснилось. Не до конца – я использовал только часть артефакта.
Слева выругался Озеров. Высунувшийся с автоматом Юла тонко вскрикнул, голова его дернулась. На лбу расцвело красное пятно, и он упал. Конец молодому! Или нет? Я перевел взгляд на лагерь.
Сумерки сгущались, телепорт отбрасывал синие отблески на землю вокруг и на мутантов. Они уже не разбегались! Подняв замаскированные мхом железные панели – в основном двери от старой техники, – отверженные метали в нас обломки кирпичей, кости, прочий мусор, надвигаясь всей толпой. Я успел увидеть, как в меня летит что-то, и еле увернулся. Сбоку стонал и ругался Пригоршня, из рассеченного виска его текла кровь.
Аккуратно выставив голову над стволом, я снова осмотрелся, пытаясь вычислить заморочника, пока нас не задавили массой. И обнаружил кое-что новенькое. Да среди мутантов сильный телепат! Вместо здоровяка-шамана на груде кирпичей (она таки мне не привиделась!) сидел карлик, его крупная голова почти тонула в воротнике бурой меховой куртки. Карлик буравил взглядом стоящего на стене здоровяка с автоматом. Бугор клал короткие очереди в созданную шаманом иллюзию, пули прошивали воздух почти в полуметре над головой карлика, не причиняя ему вреда. А в это время двое мутантов карабкались по стене, подбираясь к здоровяку.
Отверженные, прикрываясь щитами от огня, который практически вслепую вел по ним Озеров, карабкались к нам по склону. Они были уже близко. Трое обходили камень, за которым были майор с Юлой. Я опять пригнулся. Камень ударил в бревно возле головы, другой, пущенный по дуге, ударил в ногу.
Я отполз в сторону от матерящегося напарника, который бестолково пытался стрелять по наведенным телепатом морокам. Выглянул из-за края бревна, рискуя получить камнем по макушке, навел ствол на шамана, тщательно прицелился и дал долгую очередь.
За секунду до выстрела карлик дернулся и резко повернулся, его взгляд полоснул по моим глазам. Под черепом словно атомная бомба взорвалась. Рука дрогнула, и очередь прошла левее. Я заорал, уткнулся лбом в холодный мох, пытаясь избавиться от жгущей виски боли, но не опуская ствол и продолжая вжимать спусковой крючок.
Боль резко прошла. Приподнявшись, посмотрел вниз. В мертвенном синем свете телепорта на кирпичах распростерлось худосочное тело карлика-шамана. Все-таки попал!
Как только исчез наведенный телепатом морок, Бугор прекратил стрелять и пятерней потер изумленное лицо. И тут подобравшийся снизу отверженный схватил его за ногу.
Здоровяк пошатнулся, едва не свалился со стены. Второй мутант подпрыгнул, вытянув уродливые когтистые лапы, чтобы вцепиться в Бугра. Его прошила короткая очередь. Отверженный, выгнувшись в воздухе, завизжал и свалился на землю. Сержант Керзон, выйдя из-за стены, несколькими выстрелами добил корчившуюся тварь.
Прозревший Пригоршня обиженно завопил и открыл прицельный огонь по оставшимся мутантам. Те были уже рядом. Я присоединился к нему. Озеров помог подняться Юле.
– Вперед! – крикнул майор, махнув нам. Мы выскочили из укрытия и пошли на мутантов, ведя стрельбу на поражение. Отверженные дрогнули, рассыпались, развернулись и побежали обратно. Под нашим огнем они падали один за другим. Когда мы спустились на самое дно котлована, к черному камню и телепорту над ним, ни одного мутанта в живых не осталось.
Бугор слез со стены, подошел к нам. Я незаметно спрятал остаток сосульки обратно в стеклянный пузырек и наклонился над шаманом. У карлика была почти обезьянья мордочка, застывшая в злобной гримасе. Что-то не видно на нем дыр от моих пуль… А ведь той очередью ему всю грудь должно было разнести.
