— Ваши поножовщину устроили?.. — Он глянул в какие-то бумаги, прочел:
— Булдаков, Буников… Давно надо было вашенское змеиное гнездо раскочегарить… — Он уставился на меня своими свинячьими глазками. — Ты чего тормозная такая?
«Колес» наглоталась?
Я не ответила.
Палыч поднял глаза на девушек:
— Вас тоже касается!
— В смысле? — спросила Даша.
— Наркотики, деньги, лезвия бритвенные…
— Да откуда они у нас?
— От верблюда. На «черных» работали? Работали. Вот и… — Он снова оглядел девушек, каждую с головы до ног, медленно, словно смакуя… Разлепил сальные губы:
— Придется вас обыскать. По всей форме. — Он почмокал, прикурил сигарету.
— Раздевайтесь.
Девушки у стены беспомощно переглядывались… Я же стояла чуть в стороне, словно происходящее вообще меня не касалось. , — Ну что застыли?!
— Как — раздеваться?.. — упавшим голосом произнесла шатенка.
— Молча!
— Мы не будем!
— А куда вы денетесь? Орать станете? Тут стены толстые, наслушались всякого…
Или вы забыли — как? Сейчас мои хлопцы вам помогут. Они еще помнят — здесь в свое время столько пьяных шалав перебывало… И все как шелковые были… — Палыч загоготал мелким, булькающим смехом.
Прекратил смеяться так же неожиданно, как и начал, гаркнул:
— А ну, живо!
От его окрика все вздрогнули. Даша Строганова первой стянула свитерок, расстегнула джинсы… Лицо ее было бледным и замкнутым. Следом за ней, потупившись, стали раздеваться остальные.
— А тебе что, особое приглашение? — рявкнул на меня сержант.
Я вздрогнула, автоматически стала расстегивать пуговицы на блузке…
Девушки остались в белье.
— Ну что застыли? — прикрикнул начальник. — Совсем раздевайтесь!
— Вы не имеете права… — начала было рыженькая.
— Право?! — взъярился он, хрястнул кулаком по столешнице. — Вот мое право! И вот что я тебе скажу, краля… Или через минуту вы будете стоять тут голенькими и завтра утром уйдете по домам, или… Тут такая поножовщина со стрельбой случилась, что по пятнадцать суток я вам просто-запросто запишу! И эти сутки вы здесь с моими орлами и проведете… С утра душ и постельная гимнастика — это я вам обеспечу! А эти орлы устанут, других пришлю… А кто особо артачиться станет, той я самолично двести шестую пропишу — на годик… Вот и выбирайте!
Палыч чиркнул спичкой, прикуривая конфискованный у кого-то из девушек «Кэмел», упер поросячий взгляд в рыженькую:
— Время прошло. Ты — первая. Девушка расстегнула лифчик, сняла, медленно стянула трусики с ягодиц, заплакала, закрыв лицо руками…
— Совсем снимай!
Она подчинилась. Стояла, прикрыв низ живота бельем. Палыч встал, обошел ее, разглядывая, отвел руку с трусиками в сторону.
— Вот теперь я вижу, что и вправду рыженькая, без дураков, — сказал он. Увальни у стены загоготали, смех их был возбужденным, как ржание жеребцов, готовых ринуться на табунчик. Палыч снова обошел девчонку, остановился сзади; — А теперь — наклонись вперед! Руками до пола, как на физкультуре… Ну?!
Он послюнявил палец, провел ладонью по спине, ягодицам… Я закрыла глаза…
Только слышала, как девушка вскрикнула…
— Ну вот, сейчас я уверен, что ты ничего от меня не утаила… Умничка… — Он поднял мутные, хмельные глаза, задержал на мне взгляд, произнес:
— Теперь — ты, детдомовская… Быстро, быстро… Трусы, маечку…
— Ага, — согласно кивнула я, а голову уже волокло знакомой одурью… Как только он оказался в шаге, я резко разогнула ногу в колене, чуть приподняв бедро!
Что-то противно чавкнуло, Палыч застыл, ойкнул… Его подручные словно оцепенели… А я повторила удар… В горле у него забулькало, и он рухнул на бок, как мешок. Я рванулась к двери, но сержант-оглобля оказался проворнее: дубинка угодила в висок, я успела услышать, как он крикнул кому-то: «Загоняй этих сук под засов!» — и потеряла сознание.
Очнулась от боли в низу живота. Пошевелиться не могла: меня просто распяли нагишом, накрепко прикрутив за запястья и щиколотки к краям стола.
Боль была дикой… Сержант вытащил из меня коротенькую дубинку.
— Ну вот, теперь уже не целка… — Задумчиво-добавил:
— Разве что еще раз попробовать?
— Как знаешь, — ответил ему писарь. — У меня на нее и не стоит. Да у тебя, я вижу, тоже. Не девка — кошка дикая. Да и худая… Я люблю крупных бабочек, чтобы в теле…
