Они были вдвоем на краю кукурузного поля. Темнело. "Пежо" Карло стоял на обочине проселочной дороги. Между деревьями виднелась колокольня, находившаяся километрах в двух-трех отсюда. И ни одной живой души, чтобы позвать на помощь. Бродяга не видел другой возможности, кроме как продолжать:
– Как я уже говорил жандармам, я нашел чековую книжку этого месье Жерфо на земле, на лионском вокзале. Не на Лионском вокзале в Париже, а на вокзале Перраш в Лионе. Это было месяцев шесть назад или больше, может, восемь. Я ее сохранил, думал, что смогу отнести в бюро находок и получить небольшое вознаграждение. Все-таки чековая книжка. Конечно, я думал сам воспользоваться ею, я не отпираюсь, но намерение – не преступление. – Обычная гримаса бродяги стала заметнее: видимо, он боязливо посмеивался. – Но я этого не сделал и оставил книжку при себе. Вот и все. Больше я ничего не знаю. Клянусь головой моей матери, которая сейчас умирает.
Бродяга замолчал и скосил глаза, чтобы увидеть купюру, свисавшую ему на лоб. Но он не пытался ее взять.
– Ты врешь, – сказал Карло.
– Жандармы и полицейский из Парижа мне тоже так говорили. Они меня били, месье. Если вы журналист, вас это, может быть, заинтересует. Они заставляли меня вставать на железную линейку и без передыху много дней били по голове телефонной книгой. Они дали мне тридцать суток за бродяжничество и даже в тюрьме преследовали, чтобы я сказал им что-то другое. Но я не могу говорить ничего другого, потому что это правда.
– Я даю тебе еще один шанс, – произнес Карло скучающим голосом.
– Можно сесть? Я устал.
Карло пожал плечами. Бродяга согнул колени и медленно сел на корточки. После выхода из тюрьмы ему не вернули молоток, хотя не имели права его конфисковывать. Это был рабочий инструмент: цельный металлический молоток, в отвинчивающейся ручке которого находились отвертка, штопор и шило. Они его не вернули, а разве он мог протестовать? Его правая рука пошарила по земле, как будто ища опору, и сжала довольно тяжелый камень. Он выбросил руку вперед, чтобы разбить Карло колено, но тот быстро отскочил в сторону, схватил руку на лету и вывернул ее. Она с хрустом выскочила из плечевого сустава.
– Придурок, – бросил Карло.
– На помощь!
Карло пнул бродягу в живот, и тот замолчал, согнувшись пополам. Он больше не мог кричать. Левой рукой молодой человек сбил с головы бродяги шляпу-котелок, схватил его за волосы и запрокинул ему голову. Пятидесятифранковая бумажка упала на землю, в пыль. Правой рукой Карло вытащил из кармана складной нож.
– Смотри, – показал он бродяге, оттягивая ему волосы.
Бродяга пискнул, как мышь, когда Карло вонзил лезвие ему в бок и слегка повернул его в ране. Хлынула сильная струя крови.
– Вот видишь, – проговорил Карло, – я не просто легавый. Я по-настоящему жестокий. Теперь ты мне скажешь всю правду.
Бродяга рассказал ему правду о том, при каких обстоятельствах завладел бумажником Жоржа Жерфо. Это было совсем не то, что он говорил жандармам и что было напечатано в прессе. В бумажнике Карло были вырезки из газет, в том числе и статья из "Франс суар", озаглавленная: "Возможно, появились новые данные..." Молодой человек убедился, что это вся правда, оттащил бродягу на середину поля и разбил ему голову большим камнем. Он забрал все бывшие при убитом деньги – добыча составила тринадцать франков семьдесят два сантима – и снял ободранные ботинки. Возможно, это сочтут убийством с целью ограбления. Это не имело особого значения. Возвращаясь к "пежо", Карло не забыл подобрать бумажку в пятьдесят франков, упавшую на землю.
Да, Альфонсин Рагюз вернулась задолго до лета. Это произошло первого мая. Что касается погоды, это было чуть ли не самое отвратительное первое мая за целое десятилетие. Над тремя четвертями французской территории шли дожди. В Атлантике бушевал шторм, и волны докатывались до устья Жиронды, до Сен-Жорж-де-Дидонн. По долине Сены пронесся настоящий ураган, срывавший крыши. Он затронул даже Маньи-ан-Вексен и Вильней, деревушку, расположенную в тридцати километрах от Маньи.
Ветер вызвал у Алонсо Эмериша-и-Эмериша тревогу, которой он не мог поделиться с Бастьеном и Карло. В прошлом ему доводилось делиться с ними тревогами, но то были тревоги совсем другого плана. Кроме того, Алонсо уже много месяцев не поддерживал контакта с двумя убийцами. С самого провала дела Жерфо. Бастьен погиб, а о том, что стало с Карло и где он, Алонсо не имел ни малейшего представления.
