А полиция вообще вела себя довольно странно. Словно хотели устроить образцово-показательное расследование — из тех, что месяцами мусолятся по всей стране в теленовостях, хотя, на взгляд Клеща, шум поднимать в этом случае было нельзя категорически. Особенно ему не понравилось то, что ни от кого из сыщиков он не смог добиться ответа на вопрос: кто сообщил в полицию об убийстве. По чьему сигналу они вообще сюда приехали? Морочили ему голову, словно он не работник ФБР, а сопливый частный сыщик без права ношения оружия. Как будто они не знали его, Клеща. Уж здесь-то, на Брайтоне; в его, можно сказать, вотчине…
Убийство Кеши казалось Клещу очень странным. «Кому это было выгодно?» — в первую очередь спрашивал он себя. Получались прямо стихи: если все по уму, то невыгодно никому. Убивать пушера, который исправно выполняет свою работу, не имеет никакого смысла. Конкуренции у них тоже нет — парни, по его наблюдениям, работали на одного хозяина, были простыми наемными работниками. Похоже, что это просто дурацкая случайность. Из тех, которые разрушают все логические построения. Пробегающий мимо ребенок толкнул случайно шахматную доску, фигуры покатились на пол, а партия не записана — игрокам остаётся только развести руками и начать новую игру.
Но деньги — что эта барышня будет с ними делать? И кто она такая? Раньше в поле зрения Клеща никакой девчонки из Виллиджа не появлялось. Тем более русской. Нельзя от нее отрываться. Если это действительно случайность, то, может быть, вообще стоит себя обнаружить — влегкую навести шухер, чтобы она зашевелилась, забегала, — и выведет, выведет на хозяина. Или хозяин ее найдет, либо чтобы спасти, либо чтобы убрать. Живец. Способ старый как мир. И что удивительно, всегда действенный.
Это задача номер один. Задача номер два — найти Джонни. Через него легче всего вытянуть ниточку убийства Кеши. Этот подонок всегда в курсе всего, что происходит в подвалах Брайтона, в самом низу, где обитают полностью опустившиеся наркоманы, бродяги, сумасшедшие, — это его мир. Но Джонни, как назло, куда-то исчез. В постоянных «лежбищах», которые Клещ сегодня уже успел проверить, Джонни не было. На Ориентал-бульваре его тоже не видели. И свалка возле яхт-клуба в Бруклинском парке не порадовала встречей с агентом. «Ладно, — подумал Клещ, — разберемся». Им овладело обычное веселое, приподнятое настроение, предвкушение очередной победы, которая на этот раз может оказаться очень серьезной. Почему так казалось, он не мог себе объяснить. Просто чувствовал, что манхэттенская девчонка приведет его на новое поле деятельности, возможно, и к солидной удаче.
— Уильям, значит, делаем так. Сейчас обнаруживаем себя. Потом ты остаешься у них на хвосте, но уже незаметно. Я еду в своей машине на Манхэттен и жду возле дома. Надо, чтобы они зашевелились, надо их напугать. Предполагаю, что с девчонкой играют втемную. Понял?
— Чего тут не понять? Какие дальнейшие планы?
— Я думаю, что ты вместе с ними приедешь на Кристофер, там и увидимся.
— Отлично, Брюс. — Уильям никогда не употреблял по отношению к напарнику клички. Впрочем, и Клещ всегда обращался к нему по имени. Это было негласное соглашение, которое им очень нравилось.
Барклай Виллис Второй хлопнул ладонью по руке Маркса и пошел к пляжу, слегка подпрыгивая в такт трубе Майлса Дэвиса, поющей в наушниках его волкмена. «Молодец, старик, — думал он. — На старости лет пришел-таки к рэпу, это наша музыка. Единственная наша. Старый черный брат Дэвис…» Барклай Виллис Второй улыбался. Показали они этой сучке Лауре, ох, хорошо показали! Долго она их за нос водить не смогла. Оттрахали с Максом на пару так, что и стонать у нее уже не было сил. Малолетка дурная… Корчила из себя крутую — вот и получила! Как крутая. Знай, сучка, что значит быть крутой! Вообще, они с Марксом скоро всех тут раком поставят! Черные братья должны сделать Америку своей! Показать этим козлам, кто здесь хозяева! А травка у Маркса — первый класс! Веселуха! И член стоит так, что Лауру, сучку, чуть в могилу не спровадили. А все равно бабу хочется! Может, вернуться? Может быть, она еще там, на фабрике, сидит среди мертвых машин, раны зализывает? Или тащится оттого, что наконец-то ее оттрахали два нормальных мужика. Маркс тоже молодец, столько раз ей засадил — Барклай Виллис Второй счет потерял! Нет, не стоит возвращаться, лучше на пляж, лечь на песок, закрыть глаза и покурить. Он сунул руку в карман — осталась одна сигарета. Хватит и одной. Вечером Барклай Виллис Второй найдет себе еще. Хороший сегодня денек, замечательный де…
