Он что реально подумал, что моя застенчивость и усердность в работе свидетельствует о склонности к подчинению? Не уверена, но то, что я знаю точно, так это то, что его слова мне далеко не по вкусу. Потому что частично, они наталкивают на мысль о том, что он прав, в конце концов, я же пошла с ним домой, несмотря на то, что знала его меньше недели.
Глядя на грязные коричневые пятна на снегу, я говорю:
- Не пора ли тебе уйти?
Лукас отходит еще на пару шагов, делая рукой жест, немного схожий с реверансом. Я стискиваю зубы и качаю головой.
- Я просто хотел быть вежливым и позволить тебе уйти первой, но неважно, - говорит он. Тон его голоса совсем невежливый. В нем слышится грубость, жестокость и опасность. А всего несколькими секундами ранее его голос и слова почти что проникли мне под кожу. Насмешливо усмехаясь, он разворачивается и уходит вверх по холму, скользя пальцами по бревенчатой обшивке дома.
Но на половине пути к передней части здания, Лукас останавливается. Не поворачиваясь ко мне лицом, он кричит через плечо:
- Ты можешь думать, что я дерьмо, но я бы никогда не привез никого сюда, чтобы расстроить твою бабушку. Она уезжает из дома каждый вторник, без исключений.
Не уверена, что меня сейчас нервирует больше - то, что Лукасу известно расписание жизни моей бабушки, благодаря которому он может шарить вокруг дома, не нарушая ее спокойствие, или то, что бабуля придерживается одного и того же распорядка по неизвестной мне причине.
†
Моя бабушка всегда оберегает меня, так что если она куда-то собирается, то чтобы я не беспокоилась, она мне просто ничего не говорит.
Когда я была еще ребенком, то во время ссор мамы и папы, уходила к бабушке и дедушке. Они чрезвычайно баловали нас с Сетом. После развода родителей, тогда мне было двенадцать, моя мама внезапно исчезла, так что мы с братом должны были отправиться жить вместе с отцом и его новой женой.
Это было хреново.
Не то чтобы у нас были проблемы с отцом или Маргарет, но они переехали в Бар Харбор, штат Мэн, а это более чем в десяти милях от Нэшвилля. К счастью, даже в свои восемь лет Сет был упрям, как бык. Мой брат заявил папе, что не только презирает его и его новую жену, но и лучше станет жертвой диких собак, чем переедет жить к ним в Мэн. Вот тогда-то и вмешались мамины родители. Папа хотел находиться со своей новой женой. А бабушка и дед хотели, чтобы мы остались с ними. Мы тоже хотели остаться, потому что Нэшвилль был для нас родным. И потому что мы сильно надеялись, что мама вскоре вернется.
Это был один из тех сказочных моментов, когда все счастливы, и никто не конфликтует.
Но через три года мама все же вернулась в Нэшвилль, привезя с собой своего нового мужа. И я быстро поняла, как глупо было надеяться на ее возвращение.
Если Лукасу известно столько всего о бабушке, то, что же ему известно об истории моей семьи?
Я сильнее сжимаю проволочную мочалку в руке, пока стальные колючки больно не врезаются в мою ладонь, и нещадно тру невидимые мыльные пятна на стенах душевой. С того момента, как Лукас покинул дом несколько часов назад, я пыталась непрерывно занять себя делом, чередуя уборку с просмотром бандитского онлайн шоу. Это не очень сильно помогало отвлечься от мыслей о Лукасе, или о том, куда же и зачем по вторникам отправляется бабуля.
- Ты заставила меня переться сюда только ради своих сумок?
От неожиданного звука за спиной, я практически подпрыгиваю. Кладя влажные ладони на грудь, я пытаюсь успокоить бешено скачущее сердце, одновременно с тем поднимаясь на колени и поворачиваясь к Сету.
- Разве сложно постучать? Или позвонить в дверной звонок? - кашляю я. - Я могла бы...
- Что? Напасть на меня с пылесосом в руках? Или с говном, завернутым в туалетную бумагу? "Злая рыжая бестия напала на популярного футболиста-студента и облапала его проволочной мочалкой. Последуют обвинения."
Сета, кажется, забавляет тот факт, что я испугалась до смерти. Он стоит тут, усмехаясь, словно идиот. Нехотя, я принимаю его руку и, опираясь на нее, встаю на ноги.
- Ты бы не предъявил мне обвинения, - говорю я.
