— Посмейте только! — строго сказал Тоблер. — Еще не хватало, чтобы владельца процветающей пароходной линии увидели, как он вытирает у меня пыль. У вас есть с собой бумага и карандаш? Пишите деловое письмо. Поторопитесь! Пока не пришел наш миллионерчик. Как он вам нравится?
— Чудесный человек, — сказал Иоганн. — Втроем мы еще всласть повеселимся.
— Оставьте нас, бедных людей, в покое! — сказал тайный советник. — Займитесь, если угодно, зимним спортом и общайтесь со знатными людьми!
— Дирекция отеля уверена, что я знаю кандидата Хагедорна по Берлину и только не желаю это признать, — сообщил Иоганн. — Так что ничего особенного не усмотрят, если я буду с ним часто встречаться. Напротив, без меня он никогда бы так быстро не стал миллионером! — Он оглядел Тоблера сверху вниз. — И обувь ваша тоже не чищена! — вздохнул слуга. Было заметно, как он от этого страдает. — Я в отчаянии!
Тайный советник, наслаждаясь сигарой, сказал:
— Позаботьтесь лучше о вашей пароходной линии!
Как только капелла собиралась сделать передышку, танцевальные пары начинали бешено хлопать в ладоши. Госпожа Каспариус тихо сказала:
— Вы действительно хорошо танцуете. — Ее рука лежала на плече Хагедорна, он ощутил нежный нажим пальцев. — Что вы делаете завтра? Вы на лыжах катаетесь?
— Нет, — ответил он. — В детстве у меня были коньки. Сейчас это для меня слишком дорого.
— Давайте поедем на санях? В Санкт-Фейт? Ленч возьмем с собой.
— Я договорился о встрече с двумя моими знакомыми.
— Так откажитесь! — попросила она. — И вообще — как вы можете предпочесть этого похожего на огородное пугало человека моему очаровательному обществу?
— Я такое же пугало, — сказал он сердито. — Мы с Шульце одна пара!
Многозначительно подмигнув, она засмеялась.
— Ну конечно, господин кандидат. Все время забываю об этом. И все-таки вы должны поехать со мной в Санкт-Фейт. На санях. С колокольчиками на дуге. И под теплыми пледами. Это же замечательно. — Она прижалась к нему еще теснее и спросила: — Я вам совсем не нравлюсь?
— О нет, — ответил он. — Но в вас есть что-то ужасно неожиданное.
Она немного отодвинулась от него и поджала губы.
— Таковы мужчины. Когда вам откровенно в чем-нибудь признаются, вы ведете себя как светские дамы из монастырского приюта для престарелых. — Она посмотрела ему прямо в глаза. — Да не будьте вы таким жеманным, черт возьми! Мы молоды? Мы нравимся друг другу? А? К чему ломать комедию? Я права, верно?
Капелла перестала играть.
— Вы правы, — сказал он. — А где же мои знакомые? Он проводил ее к столику, поклонился ей и толстому Ленцу и поспешно удалился разыскивать Шульце и Кессельгута.
— Спрячьте блокнот! — сказал тайный советник Тоблер своему слуге. — Вон идет наш миллионерчик.
Хагедорн сиял. Усевшись, он глубоко вздохнул и сказал смущенно:
— Ну и женщина! Ей следовало быть кавалерийским генералом!
— Для этого она, несомненно, слишком хороша, — убежденно сказал Шульце.
Хагедорн задумался.
— Допустим, — сказал он. — Но ведь нельзя же с каждой хорошенькой женщиной заводить амуры! В конце концов, на свете слишком много хорошеньких женщин!
— Могу только согласиться с господином кандидатом, — сказал Кессельгут. — Кельнер! Три водки! — И когда кельнер вернулся с водкой, воскликнул: — Бог троицу любит!
После того как все опрокинули рюмки с бесцветным содержимым, Хагедорн с любопытством спросил:
— Что будем делать? Еще нет и полуночи. Шульце погасил сигару и сказал:
— Господа, прошу тишины! Позволю себе задать вопрос, который вас озадачит. А именно: с какой целью мы приехали в Брукбойрен? Пьянствовать, что ли?
— Похоже на то, — хихикнул Кессельгут.
— Кто против, останется на второй год! — сказал Шульце. — Считаю до трех: раз! два! три!
— Принято единогласно, — сказал Хагедорн.
— Итак, мы прибыли сюда не для того, чтобы напиваться, — продолжал Шульце.
Кессельгут поднял руку:
— Не только для того, господин учитель!
— А посему я призываю присутствующих, — объявил Шульце, — оторваться от стульев и следовать за мной на природу.
Они с трудом поднялись и, слегка шатаясь, вышли из отеля. От чистого холодного воздуха у них перехватило дыхание. Изумленные, они стояли в глубоком снегу. Над ними простирался гигантский темно-синий купол неба, покрытый золотой и зеленой, серебряной и красноватой алмазной россыпью звезд.
