— А если она принцесса? — спросил Таргитай, глаза загорелись. — Единственная дочь могущественного царя знатного рода?
— Умолкни, — бросил Мрак досадливо. — Это не твои песни, это жизнь.
— С женщиной проще, — бросил Гольш безучастно. — Она сегодня ночью может умереть. От мстильщиков вреда меньше, чем от вызволяльщиков.
Олег сказал поспешно:
— Возможно, не из-за нее вовсе.
Гольш опять долго молчал, смотрел в пол. В каменной плите под ногами завертелся маленький вихрик, возникла дырочка, пошла углубляться. Послышался шорох трущихся песчинок, взвился дымок. Запахло горелым. Маг вздохнул, вихрик исчез. Края дырочки оплыли, как воск на солнцепеке, залепили углубление. Пахнуло жаром, как от близкой печи.
— Не позднее, чем завтра, — сказал Гольш потухшим голосом, — вам придется покинуть мою башню. Возможно, туча рассеется. Возможно, уйдет за вами… Гроза бьет по высокому дереву, ему ни убежать, ни схорониться. А путников поразить труднее.
Жар истончался в нахлынувшей волне холода. Все молчали, не смотрели друг на друга. Таргитай судорожно щупал за пазухой дудочку — единственное утешение, безотказное и верное. Он ощутил себя одиноким посреди враждебной Степи, где не схорониться от злых ветров и лихих людей. Рядом поник Олег, лицо было пепельного цвета. Мрак откашлялся, сказал хрипло:
— По дереву бьет, а в башню вовсе не промахнется… Спасибо за хлеб-соль. Утречком выйдем. По росе… Хотя какая в Песках роса?
Гольш молчал и не шевелился так долго, что все решили, что старый маг заснул. Наконец поднял голову, глаза блеснули странными огоньками. Голос был нерешительный, озадаченный, явно старик удивлялся сам себе:
— Вы безумцы… но я, наверное, такой же сумасшедший. Ежели сумеете попасть в Гиперборею, это такая страна северных магов и волшебников, если сумеете отыскать Мировое Дерево, если добудете Магический Жезл… Словом, если каким-то чудом, счастьем или везеньем пройдете все и принесете сюда Магический Жезл, то у вас появится крохотнейшая надежда. Супротив магов можно воевать только магическим оружием!
— Что за Гиперборея? — спросил Олег озадаченно. — Как туда попасть?
— Гиперборея — страна холода, злых демонов и могучих волшебников. И величайших героев. Герои в вечной войне с колдунами! Там растет Мировое Дерево — всем деревьям начало, Перводерево. Вершиной упирается в сияющую твердь неба, корни свисают в мрачную преисподнюю. От этого Дерева пошли все деревья на свете.
Олег на глазах желтел как воск, нос заострился, стал почти прозрачным.
— Мы не успели научиться… Как туда доберемся?
— За ночь узнаю дорогу. Это все, чем смогу помочь.
Таргитай втягивал голову в плечи, все вокруг было такое огромное и злое, а он — маленький, несчастный и жалкий. В уютной башне прижился, в голову не приходило, что вообще покинут. Он вообще не заглядывал в грядущий день, запасов не делал. Отъевшись у Гольша — щеки на плечах, как дразнил Мрак, — со страхом вспоминал холод и голод Степи, изнурительные погони, скитания в жутких подземельях, драки со скелетами, зверями, дивами…
Достал дудочку, заиграл, будучи уверенным, что от страха не заснет, продудит ночь напролет, но свалился, не доиграв до середины.
Мрак и Олег, напротив, не спали. Мрак точил оружие: себе — секиру, Таргитаю и Олегу наострил большие засапожные ножи. К золотому Мечу не прикасался, помнил судьбу несчастных киммерийцев, а волхв, хоть все чаще сражался бронзовым посохом, при нужде хватается за что угодно. Утопающий и за гадюку схватится, так пусть же в драке под рукой окажется что-нибудь понадежнее гадюки.
Олег и Гольш провели ночь на крыше, как два загулявших кота. Ночь была настолько холодная, насколько был невыносимо знойным день. Оба мага, старый и молодой, читали звездное небо, выбирали дорогу, пытались узреть грядущие беды, готовили травы: лечебные, отворотные и всякие разные, о которых озабоченный Гольш обещал рассказать перед отъездом.
Факелы горели все: настоящие и магические, а на полыхающие жаровни слуги набросали пучки колдовских мхов. Когда тяжелый запах обрушился на оружейную, Мрак с выпученными глазами метнулся наружу, едва не снес двери. Уже на свежем ночном воздухе закончил точить секиру и ножи.
