Дважды Лиску брал на руки Олег, нес. Она вяло высвобождалась, но вскоре ее подхватывал Таргитай, помогал перебираться через чудовищные переплетения корней, веток, острых кольев. Со всех сторон ухало, ахало, скрипело, рычало, на голову сыпались чешуйки и скорлупки: неведомые существа следили за каждым их шагом.
Бежали через лес молча, но Олег чувствовал как Мрак постепенно накаляется. Впереди маячил Таргитай, разорванные на заднице портки болтало по ветру. Странно и непривычно проглядывал белый лоскуток мяса.
— Тарх, — рявкнул Мрак внезапно. — Бес бы тебя побрал, лодырь поганый!
— Что стряслось? — удивился Таргитай. Он завертел головой по сторонам. — Что-то случилось?
— Случилось, — прорычал Мрак. — Жрун ненасытный! Ты еще вчера портки распорол!.. Почему не залатал?
Таргитай обиженно вспикнул:
— Разве не ты гнал нас, не давая поднять голов?
— Ну и что? — удивился Мрак. — А ночь на что?
Таргитай обиженно захлопал ресницами. Судя по его лицу, он явно полагал, что ночь не совсем для латания портков, но с грозным Мраком разве поспоришь, вон сопит как разъяренный вепрь, глаза налились кровь будто у тура в осенний гон, только скажи слово поперек, сразу шею свернет как гадкому утенку, и он сказал тихонько:
— Мрак, когда я вижу этот лес, эти белокожие березы, что как девушки собрались стайкой, смеются и шепчутся, вот-вот пойдут в хороводе, когда зрю на могучие дубы, так похожие на тебя, когда вижу как солнечные лучи проникают сквозь листву, а она светился странно и таинственно…
Голос его из жалобного становился громче, вдохновеннее, чище, Мрак начал морщится, Олег вовсе скис, будто вместо сладкой груши куснул яблоко-кислицу.
— А какие пушистые облака проплывают в разрывах между деревьями! — продолжал Таргитай громче. — Они похожи на невинных барашков, каких мы зрели в Песках, только здесь их подсвечивает заходящее солнце, и облака словно осыпаны золотым песком. чистым и невесомом.. Я вижу это, мир велик и прекрасен до слез, до комка в горле… Ты же с твоими острыми глазами мог бы узреть в сто раз больше. Но куда смотришь ты?
Мрак не сразу понял, что поток дурацки красивых слов оборвался, притом — довольно неожиданно. Рядом злорадно хихикнула замученная Лиска. Олег непонимающе смотрел то на рыжеволоску, что развеселилась ни с того, ни с сего, то на Мрака, что засопел и набычился. Но Мрак, снова удивив волхва, внезапно хохотнул, прибавил шаг и пропал в оранжевой листве.
Лиска со страхом и изумлением вглядывалась в странных спутников. Удары и несчастья обрушиваются, как удары молота, но ни один не дрогнул, только темнеют, скрипнут зубами и стиснут кулаки, но идут, сражаются!
Внезапно резкий голос Мрака как ножом вспорол ее думы:
— Чую жилье.
— Обойдем? — предложил Олег тут же.
— Еще тыщи верст без еды и отдыха?
— Поедим на ходу, вон еда скачет и прыгает, а спать можно под деревом, — возразил Олег. — А ежели это жилье тех неведомых исполинов? Которые охраняют Яйцо?
Мрак шумно поскреб затылок, наморщил лоб. Думал он трудно, даже покраснел и взмок, наконец сказал решительно:
— Бог не выдаст, свинья не съест. Авось не пропадем.
Лиска поправила за спиной лук и колчан со стрелами. Таргитай на ходу передвинул перевязь, чтобы рукоять Меча хватать было сподручнее. Тревожился как никогда раньше, кусал губы, пугливо осматривался, лапал Меч и вытаскивал до половины, задвигал снова. Другая рука беспокойно щупала дудочку. Мрак тоже лапнул секиру.
— Олег, я почуял псов, а ты должен почуять Яйцо. Там оно? Или шкилет наврал?
— Волк родня псу, — вмешалась Лиска, — почему Олег должен чуять Яйцо?
Мрак хмыкнул, глаза стали хитрые. Олег поспешил задавить каверзу в самом начале:
— Деревня как деревня. Я ничего не чую. Если и есть магия, то либо слишком малая, чтобы ее заметить, либо столь огромная, что не замечаешь тоже.
Внезапно Мрак остановился, словно шарахнулся головой о дерево.
— Ничего себе, — прохрипел он таким голосом, словно сильная рука держала его за горло, как он недавно держал Вишандру.
Его взгляд был прикован к молодому дубку, на коре которого были две зарубки и грубо вырезанный Род в виде колеса с шестью спицами. Олег кивнул с ученым видом:
