Трое Копейкиных и звезда - страница 10

Но вот проснулись рабочие и услышали, что прибыла знаменитая футбольная команда и что она всю ночь срамила их город.

И тогда рабочие решили зазнавшихся футболистов проучить.

— Не хотим ждать до вечера! — крикнули рабочие. — Давайте мы им сейчас, до работы нащелкаем!

И побежали на стадион.

«Ну что же, я с вами, рабочие!» — подумал тогда левый полузащитник.

И стал потихонечку мячи пропускать. Один мяч отобьет, другой — нет, а третий и вовсе ногой поддает к своим же воротам.

И уже во втором тайме команда многое начала понимать.

Только вратарь хотел взять мяч, как вдруг схватился за голову и сказал:

— К чему все это? Вот суечусь, прыгаю, а счастье где?

И даже сам капитан, когда у ворот получился острый момент и надо было бросаться под ноги противнику, поднял руки к небу и крикнул:

— Людей, людей надо любить!

— То-то же, — сказали рабочие, когда все было закончено. — Извините, конечно, если что было не так, мы по-простому. Но сейчас пойдете в город, фонари на место поставите, а перед жителями извинитесь. А нам пора за работу, у нас план.

— Может, еще что надо? — спросили футболисты. — Ну, скажем, улицы подмести или с детьми понянчиться, пока вы работаете?

— Ладно, и так сойдет, — сказали рабочие.

И футболисты пошли.

Выслушав рассказ левого полузащитника, Леша Копейкин задумался. Просто трудно поверить, что невоспитанные футболисты всего за один матч стали настоящими людьми. Но факт был налицо. Леша услышал, как капитан, едва сдерживая слезы, говорил музыкантам:

— Как мы дошли до этого — не понимаю! Но больше такого не повторится, вы свидетели. Это нам урок на всю жизнь.

— Да полно вам убиваться, — жалели их музыканты. — Вы молоды, и все у вас еще впереди.

— Нет, нет! — кричал капитан. — Никаких скидок на молодость! О сладость поражения!.. О горечь удачи!..

Музыканты не выдерживали и сморкались в платки.

Леша Копейкин шепнул своему другу:

— Это ваша заслуга. Вы настоящий борец!

— Что ты, — ответил тот улыбаясь. — Я просто всего лишь левый полузащитник.

С кем бы ни говорил Леша Копейкин, о чем бы ни думал, он всегда возвращался в мыслях к тому, что за дверью, на нижней полке спит его папа — любимый звездоискатель Иван Алексеич. И такое было счастье думать об этом, что даже не верилось — даже в щелочку хотелось поглядеть.

И Леша, конечно же, приоткрыл дверь, но увидел, что папа вовсе не спит, а сидит за столом. А напротив него, разложив инструкции, сидят вчерашние ревизоры. Леша присел рядом с папой и стал слушать, о чем они говорят.

— Ну, как у вас дела? — спрашивал папа.

— Да плохо, — отвечали ему ревизоры. — Мы ночи не спим, работаем, а все нарушают, никак порядка не навести. Вот вы же сознательный человек, начальник экспедиции, а спроси вас, правда ли что небо — шелковый купол? — что вы ответите?

— Что правда, то правда, — вздохнув, сказал папа. — Особенно сегодня, когда небо без облаков.

— Вот видите, — грустно промолвили ревизоры и в блокноте напротив фамилии Копейкин И. А. поставили еще один ноль. — А небо ведь вовсе не купол, тем более не шелковый, потому что где же взять столько шелка, чтобы выстелить его изнутри. Небо ведь — это же бесконечное мировое пространство, в котором…

Но тут ревизоры махнули рукой.

— Мы устали уже объяснять, что небо — не купол, звезды — не алмазы, луна — не ломоть сыра, а соловей — не артист. Но что ты будешь делать, все люди этим заражены!

Они замолчали в отчаянии, и Леша Копейкин от всей души их пожалел.

— Да-а, — сказал папа. Вряд ли у вас что-нибудь выйдет.

— Вот и живи как хочешь, — сказали ревизоры и задумались над жизнью.

Но тут в коридоре заиграла веселая музыка. Мама заглянула в купе и крикнула:

— Идите же к нам! Здесь такое веселье, а у нас ведь с вами сегодня праздник, и надо немного потанцевать.

Иван Алексеевич с Лешей Копейкиным вышли и увидели, что все музыканты стоят в линеечку вдоль коридора и каждый играет на своем инструменте.

«Са-ма са-дик я садила-а…» — играли, переглядываясь, музыканты, а футболисты в своих купе, разбившись по парам, танцевали чарльстон.

— А в честь чего музыка? — удивившись, спросил Иван Алексеевич.