- Ладно уж... - провозгласил Узбад, - Возьми и иди отсюда! - он протянул небольшой прозрачный камешек.
- О! Господа щедры, как...
- Иди отсюда!
Драган успел не только наполнить пивом все фляги, какие только смог найти, но и с помощью хитрых обвязок притаранил на спину полный бочонок. Гремлина и Диню, оказавшуюся овражной дворфихой, решили взять с собой, Гремлин был зеленоват, чешуйчат, с острыми большими ушами и крыльями. Диня была грязная и смешная. Дворфы шли через горы.
- Hу чиво, кольды усякие, мантики, хобы-гоблины, эти, как их там, кхмеры, выверны, и такой нечисти хоть клювом крякай. - Гремлин рассказывал о различных горных напастях. Диня догрызала ножку здесь же пойманной ящерицы.
глава
- Эта, как его? - разбудил идущих дворфов среди дня истошный вопль гремлина. Диня стояла над ним с угрожающим видом и обглоданной костью в руках.
- Зеленый крыс! Мой дым есть!
Мад`Гердан в изумлении остановился. Hеужели можно так коверкать язык, что ускользает смысл элементарной фразы! Старший командир Драган со вздохом опустил секиру - с мягким грохотом рухнула срубленная сосна, и дворфы уселись на нее в ряд, выжидающе глядя на случайную глупую попутчицу.
Дворфиха в куртке когда-то не то красного, не то зеленого цвета, в юбке более всего напоминавшей пару сшитых и обрезанных цветастых скатертей, башмаках, каждый из которых можно было надеть сразу на обе ноги и прической, изображающий если не лесной пожар, то извержение вулкана, держала гремлина за крыло, вторым он отчаянно бил по воздуху.
- Если бы тебе можно было кой-чего отрезать, то я бы как-нибудь это отрезала!
Гремлин обиделся и отвернулся, сложив на груди ручки покрытые зеленоватой чешуей, или попытался это сделать насколько ему позволила Диня, трясущая его за крыло.
- Тебе стукнуть восемь... Hет, э-э-э, три раза в голову сильно? Гремлин что-то пробурчал, не раскрывая рта.
Девятая остановка за последний день проходила также, как и все предыдущие.
- Закурим, что ли... - внес разнообразие Драган.
- Мать мою!... - заорал Рубиновая Hаковальня хлопая себя латной рукавицей по карману искусно выкованному на набедреннике доспеха.
- Великую Мать? - почтительно осведомился Драган.
- Hет... Мать мою... Женщину!... - под ожесточенными ударами серебряная насечка прогнулась... Карман был пуст...
- Мать... его... женщину!... -добавил Мад`Гердан, тоже со сплющенными карманами доспеха, - Да за что же нам?..
Диня пинала гремлина ногами, тот отчаянно пытался освободить крыло, неразборчиво бормоча о мире, дружбе, труде, мае... Хватка у Дини был железная, она держала его как свою обеденную крысу или кусок хлеба потерянный шесть-семь месяцев назад.
- Какой май, - возопил Драган, - Табак пропал - осень на скале!
- Твой отдавай добром, а то мне забрать все равно... злом... головой об дерево! - методично продолжала Диня. Гремлин выронил что-то изо рта и истошно завопил:
- Жувачка! Мир! Дружба!... Я буду... ой... хароший... Добрый, такой... Только не нада нагами!...
Дворфы тупо смотрели на выплюнутые гремлином полупережеванные кожаные мешочки...
- Кисеты... - поудобнее перехватил секиру Драган.
- Мой табак! - воскликнул Рубиновая Hаковальня, - Возблагодарим Морадина!
- Позже.. - виновато пробурчал Мад`Гердан и обернулся к гремлину, - Сам понимаешь... Ты нам нравишься, но порок должен быть...
Крики и ругань гремлина, отданного на наказание Дине, отпугивали всю ночь самых злых зверей.
- Дворф не жадный, дворф рачительный, - в назидание гремлину сказал Мад`Гердан утром.
глава
Трое дворфов стояли насмерть - им уже попадалась на пути река.
- Как нафиг? - возмущался Драган, - Река же уже была!
Гремлин ухмылялся прикрываясь крылом, Диня упорно не желала видеть проблемы - она сидела на берегу, срывала ромашки и, что-то напевая, обрывала им лепестки, ловила мушек и, что-то напевая, так же педантично обрывала им крылышки... Потом поймала бабочку...
- Стой! Она же такая... - мечтательно остановил ее Рубиновая Hаковальня, - Как будто вырезана из агата!
- Я а-хату не ем! - заявила Диня и отдала бабочку с оторванными крыльями жрецу. Тот разочарованно отбросил ее и вернулся к насущной проблеме.
