8. Когда автор, столь великодушно раскрывающий свои объятия всему происходящему, пытается вспомнить о задачах революционной политики, то он… увы, становится бюрократом-резонером. Так он пытается установить для всего колхозного движения наилучший «принцип» распределения дохода, по количеству и качеству труда: так-де наибольше будет обеспечен социалистический характер колхозов. Он забывает о мелочи: об аккумуляции колхозного капитала. Каждый колхоз будет стремиться получить сбережения своих членов для покупки скота, машин и пр. Никто не будет отдавать сбережения, полученные в результате более высокой зарплаты, «даром». Если запретить уплату процента, то колхозы будут ее производить тайно. Социалистический «принцип» распределения при скудости средств производства очень скоро перейдет в свою противоположность. И здесь весь вопрос сводится к определению более выгодных, оптимальных темпов и размеров, чтобы на их основе апеллировать не к предрассудкам крестьянина, а к его рассудку, чтобы сводить к минимуму наступательные и отступательные катастрофы, в одной из которых можно похоронить диктатуру пролетариата.
9. Не буду останавливаться на ряде других ошибочных положений, частных по отношению к теме: вопрос об абсолютной ренте, вопрос о партии и генеральной линии и пр. и пр. Отмечу лишь, что в вопросе о партии автор весьма сошел с почвы большевистского понимания партии как авангарда и теоретически растворил ее в классе, чем опять-таки прикрыл политику бюрократии, которая сознательно стремится растворить партию в классе, чтобы освободиться от ее контроля.
Резюмирую: главы и страницы, направленные против буржуазных и социал-демократических критиков, — очень хороши и даже местами превосходны, поскольку автор не сбивает себя и читателя, вводя контрабандой критику левой оппозиции. В области этой критики автор кругом не прав и лишь усугубляет ту ошибку, на которую указала редакция «Бюллетеня». Многие ошибки, а может быть, и все, проницательный автор и сам устранил бы, если бы не облегчил себе работу заранее замаскированным характером своей полемики. 9 декабря 1930 г.
Правлению немецкой левой оппозиции[466]
Уважаемые товарищи!
Я считаю своим долгом обратить ваше внимание на положение дел во Франции. Ошибочная политика группы тов. Навилля, против которой я выступил 21 июня 1930 г. с письмом ко всем секциям, получила дальнейшее развитие и поставила эту группу по важнейшим вопросам в противоречие с основными принципами левой оппозиции. Попытка смягчить организационные формы борьбы внутри Лиги, чтобы идейная борьба могла развернуться без больших потрясений, не привела к положительным результатам. Вопрос организационный сейчас будет, таким образом, разрешаться вместе с программно-политическим. В области профессионального вопроса, в отношении к партии, в отношении к интернациональным задачам оппозиции, группа тов. Навилля заняла в корне ложную позицию, которая препятствует развитию левой оппозиции и может скомпрометировать ее надолго. Заграничное представительство русской оппозиции выступит по этому поводу в ближайшее время с подробным обращением ко всем национальным секциям. Всякая группа и всякий отдельный оппозиционер должны будут занять ясную позицию по принципиальным вопросам, которые разбили Лигу на два лагеря и могут привести к ее организационному расколу. Для сохранения единства заграничное представительство русской оппозиции сделало все, что было возможно. Сейчас этот вопрос отступает на задний план. Сохранение принципиальных основ большевизма выше вопросов формального единства. В свое время я советовал вам пригласить тов. Навилля, во время его пребывания в Берлине, изложить письменно те взгляды, которые привели его на путь острой фракционной борьбы. Я не знаю, сделано ли это было вами. Цель настоящих строк — побудить вас ознакомиться по документам с существом тех вопросов, которые грозят расколоть Лигу и которые противопоставили группу тов. Навилля русской оппозиции.
19 декабря 1930 г.
