— Который был?..
— Лидером Первого Крестового Похода.
Она пожала плечами. Возможно, что только Амальфи, как единственный Ново-Землянин, который в действительности родился и вырос на Земле, мог когда-то слышать о Крестовых Походах. Без сомнения, на Утопии они были неизвестны.
— Тем не менее, я пришла сюда, чтобы поговорить не об этом.
В стене открылся treacher и выплыли бокалы со спиртным. Амальфи подхватил их и молча, в ожидании, протянул один из них ей.
Ди взяла свой бокал у него, но, вместо того, чтобы присесть с ним в руках, как он уже наполовину представил себе, она нервно вернулась к двери и сделал первый глоток, словно она могла поставить его и в любой момент уйти.
Он вдруг понял, что не хочет, чтобы она уходила. Ему хотелось, чтобы она еще немного прошлась. Было что-то такое в ее платье, одетом на ней…
То, что снова появились фасоны, мода — явилось следствием того, что они снова жили на планете. Один, простой утилитарный стиль как для мужчин, так и для женщин многие столетия находившихся в пространстве, где существовали непрекращающиеся потребности готовности города к полетам в космосе, все работоспособные руки были заняты. А теперь, когда экс-Бродяги деловито выполняли закон Франклина, что люди всегда размножаются до уровня перенаселения любого доступного для них пространства, они также растрачивали свое время по мелочам на любимцев, цветочные сады и моду, которая изменялась каждый раз, как только человек моргал. Женщина «плавали» повсеместно в этом 3995 году в просвечивающих туалетах, который в сумме своей имели столь большие размеры, что человек мог нечаянно заметить, что наступает на их края. Ди, напротив, была одета в простое платье с белым верхом и обтягивающим черным низом, что было совершенно иным. Единственно просвечивающей частью ее одеяния было незначительная по длине тонкая, радужная ткань, охватывающая ее горло под складками белой материи и свешивающаяся между ее по-прежнему маленькими и по-прежнему мягко скругленными грудями, столь же девическими на вид, как в тот день, когда Утопия послала ее на крейсере в Нью-Йорк с просьбой о помощи.
Он вспомнил и это.
— Ди, ты выглядишь точно так же, как в тот раз, когда я впервые тебя увидел!
— Действительно, Джон?
— Эта черная штука…
— Облегающая юбка, — подсказала она, помогая.
— … Я особенно отметил это, когда ты очутилась на борту города. Я никогда не видел ничего подобного. Да и не видел с тех пор.
Он воздержался от того, чтобы сказать, что всегда представлял ее в этой черной штуке, обращавшейся к нему, а не к Хэзлтону. Было ли бы направлении истории иным, если бы она так поступила? Но что еще он мог сделать, кроме как отвергнуть ее?
— У тебя заняло довольно много времени сегодня, чтобы обратить на это внимание, — заметила она. — Я специально сделала это платье для сегодняшнего ужина. Вот уже год, как устала от всего этой плавающего и порхающего. Очевидно, я по-прежнему — продукт Утопии, как мне кажется. Я люблю строгую одежду и сильных людей, и, в разумных пределах, трудную жизнь.
Определенно она пыталась что-то сказать ему, но он по-прежнему пребывал в недоумении. У него не имелось привычки обсуждать моду с женой его лучшего и старейшего друга в час, когда все разумные, жившие теперь на планете пионеры, уже были в своих постелях.
— Оно очень красивое, — заметил он.
К его удивлению, Ди расплакалась.
— О, _н_е _б_у_д_ь_ таким чванливым, скучным и старомодным, Джон!
Она поставила свой бокал и протянула руку за своим плащом.
— Хорошо, Ди.
Амальфи убрал плащ из пределов ее досягаемости.
— Твое «Король Марк» звучит достаточно жестко и сурово. Предположим, ты сядешь и расскажешь мне в чем дело.
— Я хочу отправиться с тобой, Джон. Ты уже не будешь мэром Нью-Йорка, и ты не будешь связан старыми правилами, если снова подымешь город вверх. Я хочу… я хочу, чтобы…
Прошли многие недели прежде, чем ему удалось заставить ее высказать это сокровенное желание. После этого блуждающего начала они говорили уже безостановочно. Когда наконец дошло до его осторожной лысой головы, что то послание, о котором вопили все его чувства с момента ее прихода, не было еще одним сновидением из прохладного прошлого, но теплой действительностью, он прижал ее к себе, обняв и некоторое время они просто молчали. Но затем снова пошел поток слов и его оказалось просто невозможно остановить. Они без конца вспоминали и вспоминали и говорили о том, как-это-могло-бы-быть и даже в некотором роде о том, как это и было. Он просто поразился, узнав, что она пригласила в свое хозяйство всех его пусть даже весьма непродолжительных спутниц, чьи постели он разделял в течении своих официально целомудренных лет. При ее положении, как Первой Леди Новой Земли, за время ее интенсивных семейных лет, она могла пригласить одновременно двадцать нянь, без привлечения ненужного внимания, точно так же, как она служила источником многих веяний в моде и причуд, которые сделали Новую Землю именно тем, чем она оказалась теперь. А то, что Ди просто жестоко страдала от скуки, совершенно никогда не приходило ему в голову.
