Впрочем, все цари содержали гаремы и, очевидно, признавали сыновей, рожденных их сожительницами; так было в случае Аменхотепа III и Сменхкары, без сомнения, сына митаннийской принцессы, и Тутанхамона, который не знал своей матери, вероятно, одной из сожительниц царя. И все-таки тогда сексуальная жизнь начиналась в очень раннем возрасте и не ограничивалась запретами. Можно ли на основании этого прийти к заключению, что Сменхкара, Тутанхамон, Ай и Хоремхеб из-за наследственных заболеваний не были способны к воспроизведению рода? Пожалуй, как официальные летописцы, занимающиеся описанием жизни святых, египетские художники, создававшие фрески, скульпторы и писцы царской власти целомудренно обходили эти моменты. Возможно, попутно стоит выразить им благодарность за то немногое, что представлено в их текстах без оглядки на целомудрие, вызывая иногда отвращение у современного читателя. Тот факт, что Эхнатон, с легкостью представляемый некоторыми авторами личностью уровня Христа, растлил трех своих дочерей, названных впоследствии «царственными супругами», вызывает буквально ощущение тошноты.
Отсутствие потомства некоторые историки поспешно объяснили «высокой детской смертностью». Но если согласиться с этим, тогда получается, что это характерно только для Египта.
В конце одного из сражений во время затяжной войны Египта с Митаннией Аменхотеп II похитил у митаннийцев 232 ребенка княжеского рода и 323 царевны. Возраст детей не был уточнен, но цифры говорят сами за себя.
Неужели эти митаннийки были более пылкими в постели? А маленькие митаннийцы легко переносили детские заболевания? Или же во всем виноваты археологи, делающие неверные выводы?
Вот почему я отказался стыдливо обходить, как это происходило в древности, как, впрочем, бывает и в настоящее время, интимную сторону жизни царствующих особ. Рассматривая силуэты на фресках, мы видим множество соблазнительных, если не сказать «сексуальных», женщин и крепких молодцев, которых египетские художники в большом количестве изображали на протяжении веков. Так почему мы считаем, что эти царевны были холодными, а цари бессильными, и что их потомство непременно было выкошено дифтерией, брюшным тифом и холерой?
Не считая отдельных случаев, отсутствие информации о «побочных» детях царей и царевен, как мне кажется, объясняется следующим фактом: о них упоминали только в том случае, если они чем-то выделялись.
Но есть ли у меня право ворошить частную жизнь царских персон? В любом случае, я твердо убежден в том, что невозможно представить этих очаровательных цариц холодными весталками, а царей воздержанными монахами.
Одной из главных тем третьего тома стало письмо Анкесенамон хеттскому царю Суппилулиуме, о котором стало известно из повествования царя Мурсили II, сына Суппилулиумы, обнаруженное в хеттских архивах в Богаз-Кое.
Большинство египтологов цитируют этот ошеломляющий документ с недоверчивой осторожностью. Получается, что царица Египта, дважды вдова, просит иностранного монарха, владыку хеттского царства, которое было сомнительным союзником ее страны, послать одного из своих сыновей, чтобы тот стал ее мужем, потому что она не хочет сочетаться браком с одним из своих подданных и потому что существует опасность угасания династии.
Невозможно вместить столько странностей в такое малое количество строк. Это и презрение, выражаемое царицей в адрес своих подчиненных, недостойных разделить с ней ложе, и обращение к царю, который наверняка будет добиваться присоединения к своему царству египетских территорий. Выходит, что царица преподносит «на блюдечке» свою мощную державу хеттскому царю, что в современных условиях считается подсудным делом, это так называемое должностное преступление. К тому же она нарушила установленный Аменхотепом III закон, согласно которому ни одна царевна Египта не может сочетаться браком с иностранным монархом. В то время только страны-вассалы предлагали своих царственных дочерей иностранным принцам.
Были попытки предположить, что Анкесенамон страдала психическим расстройством.
