Одно из последних совещаний на высшем уровне подвело окончательную черту под этим вопросом.
Итак, в кабинете у Мишина находились: Д. Ф. Устинов, В. Комаров и В. Волков.
Устинов вел совещание:
— Академик Мишин, готовы ли Вы запустить «Союз» к Карлово-Варской конференции?
— Думаю, что если и какие-то отказы и мелкие недоработки и проявятся в процессе полета, то могут быть учтены и даже исправлены. Полет ведь испытательный. Но в целом корабль готов, — сказал Мишин, — и в полет его можно посылать.
— А что думает по этому поводу космонавт Комаров? — тихо спросил Устинов, сверкнув взглядом через линзы очков.
— Мне кажется, что машина еще сырая. Ни одного надежного беспилотного запуска не было. Следует устранить имеющиеся недостатки и проверить ее в четвертом беспилотном полете, а уже потом можно и лететь, — ответил Комаров.
Устинов повернул голову к Мишину.
— Я свое мнение сказал. Корабль к испытательному полету готов.
Устинов устремил свой взгляд на Комарова.
— Я свое мнение тоже сказал.
— Ну, вот что, товарищ Комаров, если не полетишь, снимем звезды и с груди и с погон…
Такой поворот разговора не взволновал космонавта, страшило другое — он знал, что в случае отказа в этот полет пойдет его друг, его дублер — Юрий Гагарин.
И Комаров согласился на полет.
Перед отлетом на космодром Володя еще раз пришел на тренажер, где отрабатывался наиболее сложный элемент в технике пилотирования «Союза» — стыковка. Высокая ответственность за порученное дело заставили его придти на тренажер в столь позднее время. Еще и еще раз с помощью группы, обеспечивающей тренировку, убедиться в том, что полученные им в процессе тренировок навыки пилотирования космического корабля не подведут его в космосе.
Володя просил задавать ему наиболее сложные режимы стыковки, и раз за разом уверенно выполнял их.
Но вот и последний наиболее сложный этап пилотирования пройден: корабли состыковались. Усталый, но довольный покинул Комаров кабину спускаемого аппарата и направился в пультовую, где собралась группа, обслуживающая тренажер.
— Спасибо вам, ребята! Прилечу, расскажу, как все это было в космосе. — Он пожал всем руки на прощанье.
Начальник тренажера (автор очерка) — товарищ Комарова еще по Испытательному институту имени Чкалова, пошел проводить до выхода из тренажерного корпуса.
— Как настроение, Володя?
Уловив тональность вопроса, Комаров ответил:
— Машина сырая, но лететь надо…
Вышли из тренажерного корпуса. Апрельская ночь зажгла звезды над Звездным, звенела капель.
— Удачи тебе, Володя!
Обменялись крепким рукопожатием, и Комаров пошел по дорожке, ведущей в городок.
23 апреля 1967 года ТАСС сообщило об успешном запуске космического корабля «Союз-1», который пилотировал Владимир Комаров.
Сразу после выхода на орбиту начались сюрпризы. Не вышли солнечные батареи. Корабль закручивало, рабочего тела (горючего) для остановки вращения не хватало. И, тем не менее, он продолжал выполнять сложную и обширную программу испытаний корабля.
От встречи на орбите отказались сразу. Рисковать «Союзом-2» с космонавтами Быковским, Елисеевым и Хруновым Генеральный конструктор Мишин не решился.
В день выхода на орбиту «Союза-1» участники Карлово-Варской конференции «бурными и продолжительными» аплодисментами встретили радостное сообщение. Особенно радовался Устинов — его заслуга.
А тем временем драма на орбите продолжала разыгрываться все новыми отказами в технике. Из-за неполадок в снабжении электроэнергией сокращался срок работы систем жизнеобеспечения. Было принято решение: сажать корабль.
Через сутки корабль вышел на свой последний виток, и Комаров включил тормозную двигательную установку. Несмотря на нарастающие перегрузки он продолжал вести репортаж.
На высоте 11 километров начала вводится основная парашютная система. Но из-за недостаточной жесткости парашютного контейнера при резком перепаде давлений между кабиной и контейнером основной парашют был сжат и вышел только частично. Автоматика дала команду на ввод запасной парашютной системы. Но купол запасного парашюта закрутился вокруг неотстреленного основного, и корабль с огромной скоростью ударился о землю. Двигатели мягкой посадки горели внутри спускаемого аппарата.
