Тринадцатый год жизни - страница 9

— Ивану сначала скажем, что я уехал в командировку.

— А мы как? Мы оба остаёмся с… Ниной? — проговорив это, она почувствовала свою полную беззащитность. «Мы решили»… А я так не решала! Да как не стыдно вам! Будто это их личное дело. А нас вообще не существует? «Подготовь Ивана»! Я вам так подготовлю!»

Эти сбивчивые мысли проскочили в ней длинной острой искрой, оставившей боль, разочарование, злость. Стелла оттолкнула руку отца, которую машинально продолжала держать, и бросилась прочь.

Георгий Георгиевич остался стоять, но неотрывно следил за Стеллой взглядом, пока она не вбежала в калитку.

Впервые она участвовала в организованной взрослой лжи. И неожиданно заметила, что в ней появилось что-то от исполнительного солдата, для которого главное — выполнить приказ.

«Приказ» был — обманывать Ваньку. А что значит обманывать? Не проболтаться, вести себя как ни в чём не бывало. Трудного тут, кажется, ничего нет. И всё же не раз и не два на дню она говорила себе: «Зачем мне только сказали? Не знала я, как было хорошо. А теперь зачем-то знаю!»

Но щекотала душу и некая глупая радость, что вот она тоже взрослая — участвует… Это была такая же радость, какая бывает, если переешь консервированного компота: во рту еще радость, а в животе уже не очень.

А Ванька щебетал, как весенняя лягушка. Такой жизнерадостный стал! Ещё бы! Вокруг тебя все пляшут и создают картину счастливого детства. Без конца он в центре внимания, словно юный солист из ансамбля Локтева. Да только он был не в центре внимания, а в центре обмана.

Приглядываясь, привыкая к этой истории, Стелла заметила, что Гора и Нина как-то даже излишне маскируются. До того уж натурально, что сама стоишь, как тот баран перед новыми воротами, и не поймёшь, где правда тут, где ложь…

А ведь они это делают не только для Вани — вот о чём она догадалась! Они это делают и для себя: боятся начинать и всё тянут и тянут.

Уже переехали в Москву, началась школа, но ничего не происходило. Так, может, уж ничего и не произойдёт?

Но память вела её обратно в летние дни. И почти с ужасом Стелла спрашивала себя: как же она не почувствовала этого раньше? Всё видела, а не почувствовала. Даже Ваня почувствовал, а она нет!

Слабея от обиды на себя, от мыслей, что вдруг могла бы ещё что-то сделать… Могла: ведь она равноправная! Ванька действительно мал. А Стелла может сказать, что думает.

Вспоминалось… Они поехали в отпуск не вместе. Сказали тёте Маше: «За ребятами присмотри». А чего присматривать? Всегда присматривала соседка Вероника Петровна. Стелла и сама присмотрит. Суп разогреть — много тут нужно присмотра!

Однако она не учуяла ничего. Лишь досада дразнилась: хотели в Прибалтику, а теперь сиди на даче.

И тут вспомнила случай, как Нина вечером, после работы, входит на террасу. Сумку поставила — и в шезлонг, устала. А Гора читает газету через очки, а Стелла пьёт чай с продолговатой сладкой баранкой — аппетит портит.

И Гора говорит: «Что же ты не предупредила? Я бы тебя встретил… с ребятами». Она только плечами пожала так, слишком спокойно, потом Стелле: «Налей чаю». А Гора ещё раз взглянул на неё и опять газетой зашелестел. Только уже половину читает, половину не видит. А Нина отхлебнула два глотка и ушла.

И теперь Стелла просто поверить себе не могла: какие же ещё доказательства были нужны!

И один за другим проходили перед глазами похожие случаи… все другие, конечно, а похожие, не давали передохнуть недоумению и обиде на себя.

В школе она подсела к Маше Кучаевой. Сделала вид, что случайно. И Машка сделала вид, что случайно… Машка была единственным взрослым человеком в классе. По крайней мере, из тех, кого Стелла как следует знала.

Итак, они сели вместе. В начале года это ведь просто. Учителям дела нет: сами уж не маленькие — как хотите, так и садитесь. А среди народа тоже прошлые связи расшатались. Ну, сидел ты на этом месте — ну и что? Когда это было-то? В прошлом году, при царе Горохе! А теперь новая эра.

Так получилось и у Стеллы: вошла в класс, а Машка на неё смотрит-улыбается.

— О! Приветик-хаудуюдунчик! — И села к Машке. И где-то там внутри отчётливо подумала: не уйду!