В присутствии шимпанзе люди общались только при помощи языка жестов. Спустя многие месяцы он смог передавать свои сообщения (кстати, это была шимпанзе-самка) без особых трудностей.
Они обучали этого шимпанзе около двух лет, и шимпанзе выучил знаки, обозначающие шляпу, ботинки и названия многих других деталей одежды, а также много-много других слов. Он также мог сообщить, что хочет пить или чего-нибудь вкусненького. Казалось, эксперимент прошел успешно. Конечно, он еще не закончился. Но у животных нет голосового органа, приспособленного для того, чтобы произносить слова, как это делают люди. Возможно, у животных возникали бы трудности с грамматическими разборами или выбором правильного времени глаголов, но если люди настолько глупы, что не способны общаться телепатически, без сомнения, животным придется общаться при помощи знаков. Факт, причем показательный факт, что мисс Клеопатра и мисс Тадалинка могут донести свои желания и пожелания даже людям, которые не являются телепатами. С Автором, конечно же, у них полное взаимопонимание, и Автор, и сиамские кошки, имеют, возможно, даже большие возможности общения между собой, чем обычные люди, не владеющие телепатией.
Неторопливо вошла мисс Тадалинка и сказала: «Вы говорите о еде?» «Нет, Тэдс, отвечала мисс Клеопатра, – мы говорим об общении с людьми, и мы решили, что нам очень повезло, что мы имеем дело с человеком, которому можно сообщить, что мы хотим, без использования языка жестов».
Мисс Клео взглянула на Автора и сказала: «Надо бы тебе выйти на улицу, ты не выходил из дому уже несколько недель. Почему бы тебе не взять свое кресло-каталку и не спуститься на первый этаж? Сегодня спокойный день, на улице мало людей».
Автор выглянул в окно. День был солнечный, почти без ветра, но тут его взгляд упал на печатную машинку и белые листы бумаги. Он пробормотал подходящее ругательство в их адрес, с усилием приподнялся и пересел с кровати на электрическое кресло-каталку.
Это довольно сложно – проехать по коридору, выехать из дверей и въехать в лифт, когда руки заняты управлением электрическим креслом-каталкой, но преодолимо. Автор спустился с девятого этажа на первый. А оказавшись внизу, решил попутешествовать еще, чтобы немного посидеть у реки.
Он проехал по бетонной улице и в конце ее съехал по пандусу, ведущему в автопарк. Пересек автопарк, поднялся по другому пандусу на тротуар, почти безлюдный. Мягко переключил рычаг в переднее положение, и кресло-каталка двинулось вперед с пешеходной скоростью.
Внезапно послышался рев работающего на полную мощность мотора, и большая машина переехала на другую сторону дороги. Раздался резкий окрик: «Стой!»
Автор оглянулся в некотором изумлении, и тогда сержант и следователь полиции выпрыгнули из полицейской машины, а водитель наполовину высунулся из окна.
«Господи Боже! – подумал Автор. – Что же не так на сей раз?»
Сержант и следователь поспешили вперед и встали перед теперь уже неподвижным креслом-каталкой. Сержант, уставившись в землю и положив руки на бедра, проговорил: «Это вы тот автор?»
«Я», – был дан ответ.
Сержант посмотрел на следователя, и следователь отрывисто произнес: «Вам нельзя выходить на улицу одному. У вас такой вид, будто вы сейчас умрете».
Разумеется, Автор был несколько удивлен подобного рода приветствием, и тихо ответил: «Умру? Все мы когда-нибудь умрем. Со мной все в порядке. Я нахожусь на частной земле и никого не беспокою!»
Сержант полиции принял еще более угрожающий вид и сердито сказал: «Меня не волнует, как вы живете. Вам небезопасно одному выходить на улицу. Они мне сказали, – он указал на здание, – что вам недолго осталось жить. И я не хочу, чтобы вы умерли здесь на дороге в мое дежурство!»
Автор был настолько ошарашен таким поведением, что просто не мог ничего понять. Да, он болен, иначе не сидел бы в кресле-каталке, но просить людей сопровождать его на каждой прогулке – это слишком. Нужно было выполнять и работу по хозяйству, и массу других вещей, а Автор хотел чувствовать себя независимым. Он сказал: «Но я нахожусь на частной земле».
