– Мужики! Только об этом и думают! – фыркнула Лотга. – Я бы убила любого мужчину, который бы ко МНЕ неправильно подъехал. Мне бабы больше нравятся. Они чище. Чище. А у тебя когда-нибудь был мужчина, Рози?
Рози улыбнулась, а потом вслух рассмеялась своим мыслям.
– Давай уйдем отсюда, – сказала она, – тут не поговоришь. Они быстро опустошили свои бокалы и вышли на улицу.
– Давай возьмем такси, – сказал она.
Лотта Булл взмахнула рукой, и такси, развернувшись, затормозило перед подругами. Шофер подождал, пока они уселись в машину, включил счетчик и понимающе кивнул, когда Лотта назвала адрес на мрачной улице в Пэддиштоне, прямо за Больницей. В это время движение было не слишком сильным, по лондонским меркам. Служащие уже ушли домой, магазины закрылись, а для посетителей театров и кино было еще слишком рано. Такси помчалось вперед, обгоняя неуклюжие автобусы и привычные автомобили Грин Лайн, которые спешили из одной деревни в другую.
Такси завернуло за угол и плавно затормозило. Лотта Булл взглянула на счетчик и, порывшись в кошельке, заплатила.
– Спасибо, сэр, – сказал шофер, – счастливого пути. С непринужденностью, свидетельствующей о долгой практике, он нажал на сцепление и заспешил на поиски следующего клиента.
Лотта Булл флегматично зашагала по тротуару. Рози Хиппс семенила за ней на таких высоких каблуках, что у нее все тряслось и подпрыгивало в нужных местах. Проходившие мимо мужчины всех возрастов смотрели ей вслед, рискуя вывихнуть шею, и одобрительно свистели, за что Лотга награждала каждого ледяным взглядом.
Ключ повернулся в замке, и с едва слышным щелчком дверь отворилась. Лотта пошарила в поисках выключателя, и в прихожей вспыхнул свет. Они вошли и закрыли за собой дверь.
– Ах! – выдохнула Рози Хиппс, с наслаждением опускаясь в кресло и снимая туфли. – Ноги гудят, сил нет!
Лотта отправилась на кухню и включила электрический чайник.
– Чайку хлебнуть, вот че охота, – сказал она, – пить хочется, как перед смертью.
Чай был горячий, пирожные – вкусные. Они вместе сидели в большом кресле «Антиквариат от Меберти». Перед ними стоял низкий столик.
– Ты собиралась рассказать мне, Рози, о своем первом мужчине, – напомнила Лотта, отталкивая столик ногой. Она забралась глубоко в кресло и притянула Рози к себе.
Рози засмеялась и ответила:
– Да совсем паршивая история, правда. Это было несколько лет назад. Я бы тогда мальчика от девочки не отличила. Вообще не знала, что между ними есть какая-то разница, мамаша была очень строгой. Я тогда ходила в воскресную школу, наверное, мне было лет 16. Учитель был совсем молодой парень, лет 20. Он хорошо ко мне относился, и мне это льстило. У него был небольшой «Воксхол», потому я решила, что он богат.
Она сделала паузу, чтобы закурить сигарету, и выпустила облачко дыма.
– Много раз он хотел подвезти меня домой после уроков, но я всегда отвечала «нет», потому что мама была очень строгой. Тогда он предложил подвезти меня и высадить на углу нашей улицы. Я согласилась и села в машину. Она была вся зеленая, очень классная машина. Так вот, несколько раз он подвозил меня домой, и однажды мы остановились в Парке – мы тогда жили в Вендсворсе. Мне показалось, что у него какие-то проблемы с дыханием или еще что-то такое, я ничего не понимала из того, что он говорил, а когда он пустил в ход руки, я думала он хочет подраться или чего-то такое – вот какой дурой была. Но тут из-за угла выехал конный полицейский, чувак нажал на газ, и мы рванули, как перепуганные кролики.
Она повертела в руках сигарету и раздавила ее в пепельнице. Несколько минут они сидели в молчании. Наконец его нарушила Лотта Булл:
– Ну? А что потом?
Рози Хиппс так глубоко вздохнула, что чуть не вывалилась из блузки.
– Мамаша была такой ханжой. В доме никогда не было мужчины. Отец погиб от несчастного случая вскоре после того, как я родилась. У нас не было никаких родственников мужчин, даже животных – никого. Шутки о птичках и пчелках были не для меня. Конечно, в школе мы с девчонками баловались, как это обычно бывает. Исследовали все возможности, как говорят политики, но мальчишки – это нет. Я слышала о них какие-то разговоры, но ничего в них не понимала. Я знала, что есть христиане и есть евреи, и думала, что разница между мальчиками и девочками почти такая же. Они ходят в разные церкви или в разные школы, что-то вроде того.
