* * *
Едва судья Стеклов пересек порог своего номера, также находившегося на втором этаже, как его мысли вернулись к Анне. Но ненадолго. Довольно быстро он взял себя в руки и приказал себе не думать о любимой. Нужно было понять, что делать дальше. Ведь ясно же, что этот остров пуст и Лучкович здесь нет и в помине.
Иван Игнатьевич прибыл сюда незадолго до остальных гостей и успел за это время осмотреть дом. На втором этаже было двенадцать помещений, семь из которых представляли собой однотипные номера для гостей. Во входной двери каждого номера торчал ключ, а наверху висела табличка с фамилией гостя, которому следовало в нем поселиться. Его собственный номер располагался в торце, справа от входа на этаж. Рядом с номером Стеклова, друг напротив друга, находились номера Изместьева и Андриевской. Остальные четыре, предназначавшиеся для заселения Афиногенова, Шкандыбы, Викторова и Молодавченко располагались в левой от входа части этажа. Другие комнаты были абсолютно пусты. Ключи от них также торчали в замочных скважинах дверей, ведущих в эти помещения.
Стеклов успел осмотреть и первый этаж. В его левой части, практически напротив столовой, располагался номер Казанцевой. Рядом с ним был номер Коробченко, а напротив него номер Емельяненко. Оставшиеся трое — Милютина, Семенченко и Бобков, должны были поселиться в другой части этажа. Два помещения, расположенные рядом со входом в дом, слева, друг напротив друга, тоже пустовало. Как и во всех остальных помещениях этого странного особняка, ключи от входа в них тоже находились в замочных скважинах их входных дверей.
Иван прилег на кровать и задумался. Кто эти люди? Как долго он с ними будет тут находиться? И зачем ему все это было нужно? Сидел бы сейчас в своей Москве. Но нет же, примчался сюда ради нее. Анна, Анечка, Анюта! Волна воспоминаний снова накатила на него…
* * *
Игорь Бобков, наскоро обследовав свое новое жилище, остался им доволен. Сумку разбирать он не стал. Он сделает это вечером, когда станет готовиться ко сну. А сейчас он немного поваляется на кровати и пойдет купаться. Этот судья, Стеклов, который их встречал, доверия не вызывал. Да и на острове он оказался раньше остальных. Может, эти съемки уже начались и их решили просто разыграть? Все очень просто: понатыкали камер в каждый номер, как в передаче «За стеклом» или «Дом-2» и решили посмотреть, как прибывшие на остров москвичи поведут себя в такой ситуации. Тут все ясно и к гадалке не ходи.
Бобков вообще был человеком действия, и относился к той категории людей, которые не особо любят анализировать ситуацию, в которой они оказались. Он решительно поднялся с кровати, и, достав из сумки маску для подводного плавания, захлопнул дверь, мягко повернув ключ в замке.
«Интересно, есть ли в этом доме музыкальный центр? Нужно будет хорошенько поискать.
Четыре негритенка пошли поплавать в море,
Один попался на крючок, и их осталось трое».
Ха-ха-ха, — улыбнулся Игорек своим мыслям, вспомнив этот дурацкий стишок, запомнившийся ему, когда в детстве он читал книгу Агаты Кристи «Десять негритят». А что, в этом что-то есть…»
* * *
Пройдя в свой номер и осмотрев его, Изместьев подумал: «Если эти ребята с телевидения решили снимать современную версию «Необитаемого острова» или российский вариант сериала «Остаться в живых», то это действительно подходящее место». Однако что-то подсказывало ему, что это не так. Но что именно, он никак не мог уловить. Так бывает, мысль которая должна расставить все на свои места постоянно куда-то исчезает, оставляя того, кому она предназначалась, в тяжелых раздумьях.
На остров стремительно наползала темнота. Нет, купаться сегодня он уже не пойдет. Сейчас нужно подготовиться к ужину и обсудить за ним происходящее с другими. И нужно обязательно осмотреть весь дом. Что-то в нем не так. Хотя, уже поздно. Они сейчас поужинают, выпьют с дороги и никому это уже будет не нужно. Но завтра, если организаторы их пребывания здесь, не появятся, нужно будет это сделать в первую очередь.
Он открыл кран в душевой и пощупал воду. Есть и горячая, и холодная. Это хорошо. Не идти же, в конце концов, на званый ужин не помывшись. Скинув с себя надоевшую за день, пропитавшуюся потом одежду, Олег Викторович залез под упругие струи долгожданной влаги.
