В центре комнаты, возле гроба, Жюстина Малверн сидела в своем кресле, зажав пустую мензурку в одной из почти безжизненных рук. Другая ее рука лежала на клавиатуре ноутбука, установленного на крышке гроба.
— Вы же знаете, она не может говорить. Ее гортань сгнила много лет тому назад. Это ее единственный способ коммуникации.
Хазлитт потер переносицу большим пальцем.
Он улыбнулся про себя, пока она собиралась с силами, чтобы надавить на одну из клавиш похожим на коготь пальцем.
— Вы должны быть терпеливее, Аркли, — сказал доктор. — Тогда вы смогли бы выяснить кое-что у того, кто так стар и мудр.
Когда она закончила, она сложила руки на коленях и посмотрела на них, лицо дрожало от возбуждения. Хазлитт развернул ноутбук так, чтобы они могли взглянуть на монитор. Тридцать шестым кеглем, курсивом, Малверн набрала:
род мой пожрет тебя без следа
Аркли хмыкнул. Потом встал и направился к выходу.
— Скоро вернусь, проверю обоих, — сказал он Хазлитту.
Лора последовала за ним.
В белом освещении холла, Кэкстон заморгала и потерла глаза. Она прошла за Аркли по пятам к письменному столу в центре зала, где офицер службы исполнения наказаний с сержантскими знаками отличия сидел и смотрел по переносному телевизору какой-то ситком. Прием был так плох, что даже смех на заднем плане был неотличим от помех.
— Чем могу помочь, господин маршал? — Офицер медленно убрал ноги со стола и подтянул клавиатуру своего компьютера.
— Вечер добрый, Такер. Мне нужна кое-какая информация по здешним сотрудникам. Конкретнее, я бы хотел знать имена и адреса всех, кто работал тут, скажем, за последние два года. Я хочу знать, кто тут работает, а также кто и почему уволились. Можешь достать мне эту информацию?
— Нет проблем.
Такер какое-то время повозился с мышкой и клавиатурой. Внизу, в холле, лазерный принтер с треском выплюнул три листка бумаги.
Аркли улыбнулся еще более теплой и человечной улыбкой, чем та, которой он наградил Кэкстон.
— Вы просто обязаны любить этот современный мир. Раньше на то, чтобы получить отчет вроде этого, потребовалось бы несколько дней. Слушай, Такер, а какая тут текучка?
Охранник пожал плечами.
— Огромная, по ночам жутковато. Кое-кто не выдерживает. У других, вроде меня, кишка не тонка сидеть здесь. Могу сказать, что половина из тех, кто при мне приходил сюда, больше недели не выдерживали. В прошлом году, наверное, с десяток парней. Потом же еще уборщики, эксплуатационные рабочие, строители, инспекторы по безопасности, да мало ли кто. Ходят туда-сюда так быстро, что их и не заметишь. И никогда не здороваются.
Аркли кивнул.
— Этого-то я и боялся.
Он повернулся к Кэкстон.
— Любой из этих людей мог быть в контакте с Малверн.
— Стало быть, любой из них может сейчас быть вампиром, — ответила Лора.
Аркли снова кивнул.
Она сказала хоть что-то правильное. И одновременно почувствовала себя и реабилитированной, и сбитой с толку. Аркли схватил бумаги из принтера и поскакал назад, туда, где она стояла, ожидая его.
— Хазлитт должен был держать ее в изоляции, но ты его видела. Он сделает все, что она ему прикажет.
Аркли с отвращением покачал головой.
— Каждый доктор, которого мы сюда приводим, влюбляется в нее.
— Она что, гипнотизирует их? — Кэкстон вспомнила эту часть отчета.
— Она может предложить им намного больше, чем только пронизывающий взгляд, — ответил Аркли, просматривая листки.
— Почему бы не выгнать его отсюда прямо сейчас и не заменить его? — возмутилась Кэкстон. — Какие-то у вас смешные представления насчет полицейской работы.
Аркли кивнул, соглашаясь со сказанным.
— Послушай, — сказал он, — если кто-то захочет стать твоим врагом, есть только одна вещь, которую ты можешь сделать. Дай им именно то, чего они желают. Это сбивает их с толку, им не понять, чего хочешь ты. Если бы я сегодня уволил Хазлитта, он стал бы придумывать средства, как вытащить отсюда Малверн. Если же я позволю ему составить ей компанию, то, по крайней мере, я знаю, где их обоих найти.
Он потряс бумагами.
— Ладно. А теперь мы возвращаемся домой, чтобы немного передохнуть. Утром начнем изучать эти имена. На вампиров лучше всего охотиться засветло.
