— Нет, — произнес Драко. — Вот, черт, — он опустил палочку. — Я не знаю.
Сириус стоял, не шевелясь.
— Я много понял о себе в Азкабане, — сказал он. — Я много думал и о Джеймсе тоже. Я понял, что одна из причин, что мы были такими большими врагами, а затем такими большими друзьями, в том, что мы ужасно похожи. Гордые. Упрямые. Решительные…
Драко ухмыльнулся снова, немного сильнее в этот раз.
— Когда это Человек-Собака стал Человеком-Советником? — произнес он.
— Несносные, — добавил Сириус. — Я забыл несносные.
— Я понимаю, куда ты клонишь, — заметил Драко. — Но я не такой, как Гарри. Я-то знаю. Когда работало Многосущное Зелье… как будто что-то осветило мою голову, и я мог заглянуть в себя, и знал, почему я делаю что-то, знал, чего я хочу, знал, что правильно, и хотел сделать это. А сейчас…, -он сжал кулак. — Это ушло.
— Ты говоришь, — мягко сказал Сириус, — что когда Гарри был в тебе, ты мог бы хорошим, не стараясь. Теперь тебе всего лишь нужно постараться. Как и всем остальным.
— Не читай мне нотаций, — заявил Драко. — Я терпеть этого не могу, — но он не выглядел сердитым. Он выглядел печальным, и был еще больше похож на Нарциссу, с той же бледной и меланхоличной красотой. — Мне все равно нет смысла возвращаться, — сказал он. — Теперь они меня ненавидят.
— Нет, не ненавидят. Гарри не ненавидит тебя, и Эрмиона определенно не ненавидит тебя.
Драко быстро взглянул на Сириуса.
— Она что-нибудь говорила?
— Если ты хочешь знать, что думает Эрмиона, тебе нужно спросить ее, — сказал Сириус. — Поверь мне. Она из таких девушек.
— Почему ты так добр ко мне? — спросил Драко, с прищуром посмотрев на Сириуса.
— Я же сказал тебе, — объяснил Сириус. — Ты напоминаешь мне меня самого. И, кроме того, я думаю, Гарри нуждается в тебе.
— Гарри не нуждается ни в ком, таком как я.
— Вот здесь ты ошибаешься, — произнес Сириус. — Пойдем, — он протянул ему руку, и Драко принял ее. Сириус помог ему подняться на ноги. — Я должен сказать тебе, что Висли тоже здесь, — добавил он.
— А вот они-то точно меня ненавидят, — вздохнул Драко обречённо.
— Нет, они не…, -начал Сириус и остановился. — Да, они ненавидят тебя. Но, как сказал мне однажды мудрый человек, если ты гонишься за вселенской популярностью, то тебе придется пробыть здесь очень долго.
* * *
— Эрмиона.
Это был голос Гарри. Она открыла глаза и огляделась. Он стоял над ей, и туманная тень в форме Гарри подсвечивалась сзади мириадами звезд. Секунду она просто улыбалась ему — она много раз видела его таким во сне, и подумала, что видимо еще не совсем проснулась. Хотя, в ее мечтах Гарри не смотрел на неё так взволнованно.
— Гарри, — сказала она, садясь. — Все в порядке?
— Да, — произнес он, странно глядя на неё. — Ты прогуляешься со мной?
— Куда?
— Недалеко, — сказал он. — Я не хочу, чтоб нас услышали.
— Ладно, — согласилась она, поднимаясь на ноги и идя вслед за ним. Он шел от машины, вдоль пропасти.
— Я хотел поблагодарить тебя, — сказал он. — За то, что спасла мне жизнь.
— Я не сделала этого, Гарри, ты упал, — заметила она с сожалением.
— Если бы ты не держала меня так долго, Рон и ребята бы опоздали. Ты слышала, что я сказал тебе?
— Что? — ответила она, смешавшись от его неожиданного вопроса. — Когда?
Он перестал шагать и посмотрел на нее. Его лицо, темное в лунном свете, было очерчено серебряными тенями, самое знакомое для нее во всем мире лицо и в то же время лицо незнакомца. Взгляд на него произвел на нее тот же эффект, что и всегда — все окружающее стало нереальным.
— Перед тем как я сорвался, — произнес он. — Ты слышала меня?
— Я думала, ты сказал, что любишь меня, — сказала она, глядя в сторону. — Но, может быть, нет.
Последовало долгое молчание. Затем он сказал:
— Да.
У Эрмионы забилось сердце, и она уставилась в землю.
— Я знаю, ты любишь меня, Гарри, — сказала она. — Я твоя лучшая подруга. Это то, что ты имел в виду?
— Ты знаешь, это не так, — ответил он упавшим голосом.
— Я говорила тебе, — сказала она, — я говорила тебе, что не собираюсь больше обсуждать это с тобой.
— Тогда не говори, — сказал он. — Просто послушай меня.
Она подняла голову и снова взглянула на него. На лице его было то самое выражение. Целеустремленное выражение Гарри. Выражение, которое появлялось, когда ему нужно было заставить себя сделать что-то страшное, например выйти на Венгерского Рогохвоста, или сразиться с Лордом Тьмы, или сказать ей о своих чувствах.
