Мы прошли несколько кварталов, много раз сворачивали в узенькие переулочки, не зная, где нам остановиться.
Потом опять вышли на главную улицу и вдруг, по команде, застыли на месте: прямо на нас с носилками в руках шел… кто бы — вы думали?.. Сергей Сергеич! Да-да, старший вожатый нашего лагеря! Он был не в своем чистеньком костюме, а в черной спецовке и сапогах.
Сергей Сергеич на ходу о чем-то разговаривал с высоким мужчиной, который держал носилки сзади. Это нас и спасло. Сергей Сергеич не успел еще заметить нас, как все мы, кроме Профессора, нырнули за угол дома. А Профессор продолжал идти прямо навстречу своей гибели. Он был близорукий и сразу не узнал Сергея Сергеича.
Мы выглядывали из-за угла дома и с ужасом ждали, что сейчас произойдет. Сергей Сергеич заметил Профессора. Он опустил носилки и подошел к нему. Было ясно: Профессор попался. Ждать больше было нечего, и мы пустились наутек. Мы пробежали несколько улиц, а потом пошли шагом, выбирая место, где бы можно было начать работу. Не срывать же все дело из-за потери одного товарища!
Скоро мы увидели полуразрушенный дом, возле которого работали одни только женщины. У дома уцелели две стены, кусок крыши, а под крышей стояла печь. Возле стены лежали пустые носилки. Здесь мы и решили начать работу.
Мы не знали, как предложить свою помощь. Наконец Андрей, запинаясь, сказал:
— Тетеньки, а тетеньки, можно мы вам поможем, а?
Все три женщины сразу обернулись. Они очень удивились, увидев нас.
— А вы откуда? — спросила одна из них.
— Мы из соседнего колхоза, — не задумываясь, соврала Зинка.
— Из какого же? — снова спросила женщина. И, как мне показалось, недоверчиво.
Что же ей ответить? Что сказать? Но тут я вспомнил о совхозе «Заря», про который нам рассказывал секретарь райкома.
— Мы из «Зари», — быстро ответил я.
— Так то ж совхоз, а не колхоз, — сказала женщина.
— Она просто ошиблась! Мы из совхоза… — затараторил я.
— Да-да, из совхоза, — поддакнула Зинка.
— И что же, помочь нам хотите?
— Ой, тетенька, хотим, очень хотим! — закричали мы все вместе.
— А я не тетенька, а Клавдия Ивановна.
— Хотим, Клавдия Ивановна! — снова закричали мы.
— А справитесь?
— Справимся, справимся!
— Ну что же, берите носилки.
Мы все бросились к носилкам. Но носилок было двое, а нас семеро. Мы с Зинкой схватили верхние носилки. Она стала сзади, а я спереди. Другие носилки за передние ручки взял Андрей, а сзади захотел стать Витька Панков. Но Андрей сказал, что сзади станет Капитан:
— Пусть потаскает носилки! Ему полезно: разовьются мускулы.
Капитан с благодарностью посмотрел на Андрея и схватился за ручки носилок.
Мастер, конечно, захватил кое-что из своего заветного ящика: молоток и пилу. Пилу он отложил в сторону, а молоток ему пригодился: Мастер начал разбирать стену дома. Витька Панков и Вано Гуридзе встали на подачу кирпича.
Было жарко. Сначала мы не замечали этого. Но через час я стал весь мокрый. Я снял рубашку и работал в одних трусах. Руки у нас стали красными от кирпича. Я занозил себе палец. Зинка в одну минуту вытащила мне занозу. Все-таки у девчонок тоже есть свои хорошие качества: мы, например, не умеем так ловко вытаскивать занозы.
Время от времени мы отдыхали, а один раз даже сходили к морю и искупались. А потом снова работали.
Мы работали вместе со взрослыми!
Мы помогали восстанавливать город, разрушенный фашистами!
Клавдия Ивановна и другие женщины похваливали нас:
— Молодцы, молодцы, ребята!
А потом Клавдия Ивановна спросила, не устали ли мы и не пора ли нам домой. Она сказала, что наши матери, наверное, очень волнуются, что она сама мать и что будь она на месте наших матерей, так уж давно бы сошла с ума. Но мы все равно отказались уходить.
Тогда женщины сказали, что мы теперь справимся и без них, а они перейдут на другой «объект».
Было уже два часа дня, но мы решили, что обедать в лагерь не пойдем, а будем работать до вечера.
— Теперь нам все равно пропадать. А уж пропадать, так с музыкой! — сказал Андрей и снова взялся за носилки.
Потом Мастер перешел со своим молотком от стены к печке и приготовился ее разбирать. Но тут произошло событие огромной важности.
