Но она тоже была стойкой, и это был ее дом.
— Хочешь, чтобы я вызвала полицию?
— И что ты им скажешь? Что отец твоего ребенка настаивает на том, что будет помогать тебе?
— Я позвоню папе, — с отчаянием бросила она.
— Ты уже сообщила родителям?
— Пожалуйста, Джио. Уходи.
— Я не могу бросить тебя в таком состоянии.
— Ты собираешься сидеть тут, пока я не рожу? Тогда у меня есть новость, Валтьери: беременность длится девять месяцев! Мне осталось восемь с небольшим. Так что вспомни, где находится дверь, и воспользуйся ею.
— Я несу ответственность за тебя и за ребенка.
Анита закатила глаза:
— Джованни Валтьери, я неоднократно выслушивала твое мнение на сей счет, пока меня не стало тошнить от этого. Неужели я поверю, что ты изменился? Перестань. Ты пытаешься проявить благородство, но, поверь, мне это не нужно. Я в порядке.
— Правда? Ты уверена? Дело в том, что я точно не в порядке. Мне кажется, будто мир перевернулся с ног на голову. И, если ты чувствуешь то же самое, я не позволю тебе оставаться одной.
Анита удивленно уставилась на Джио. Он впервые в жизни искренне говорил о своих эмоциях. Кстати, он прав. Она действительно чувствовала, как ее мир перевернулся. Ребенок — давняя мечта Аниты, но все вышло не так, как ей хотелось. Джио сделал предложение из благородства, однако ни слова не сказал о любви.
Ей снова захотелось плакать.
— Я не выйду за тебя, Джио.
— Это я уже понял. Но ты носишь моего ребенка. Мы вдвоем зачали его, и я не оставлю тебя без поддержки.
— Ты можешь купить нижнее белье для беременных, — попыталась пошутить Анита.
Но он лишь посмотрел на нее со странной болью в глазах.
— Анита, пожалуйста, — тихо проговорил Джио, и эта боль послышалась в голосе. — Ты не представляешь, как это важно для меня. Доверься мне.
Она рассмеялась:
— Ты просишь довериться тебе, однако не можешь объяснить, что тебя тревожит. С тобой произошло что-то плохое. Расскажи.
— Не могу. Но это не имеет никакого отношения к тебе. Это не твоя вина. Я сделал кое-что не так. Или не сделал того, что должен был. Мне следовало поступить иначе, но ничего изменить нельзя.
— Расскажи, — умоляла его Анита.
— Не сейчас. Может, немного позже. На этот раз я должен все сделать правильно. Я должен быть рядом с нашим ребенком, а значит, рядом с тобой.
На этот раз?!
— Не обязательно. Я не собираюсь запрещать тебе видеться с ним.
— Но так и будет. Если мы не поженимся, ты невольно отнимешь у меня большую часть жизни ребенка. Я хочу быть рядом во время беременности, ощущать, как малыш шевелится, ходить на УЗИ, быть с тобой при родах и каждый день после. Это невероятно важно для меня.
— Раньше ты не хотел быть со мной, — обиженно заметила она. — Ты просто ушел утром, а вернувшись, разорвал наши отношения, ничего не объяснив. Ты хоть понимаешь, как это меня ранило, Джио? Мое сердце разорвалось.
— Прости, — хрипло произнес он. — Я не хотел причинить тебе боль.
— Я думала, что умру. У меня было все, о чем я мечтала, а ты отнял это все без предупреждения. Поскольку я забеременела, ты желаешь снова войти в мою жизнь, хотя по-прежнему не решаешься сказать, что любишь меня. Почему?
Страдание в ее голосе ранило его.
— Потому что сейчас все обстоит иначе, — произнес Джио. — Речь идет не о желаниях, а о правах. Ребенок имеет право на обоих родителей и на защиту.
— Он будет защищен.
— Да. Я об этом позабочусь.
«На этот раз я должен все сделать правильно». Что Джио имел в виду? Когда все было неправильно? Он совершил что-то, чего не мог изменить?
По спине Аниты пробежал холодок. Пять лет назад Джио резко порвал с ней. Возможно, причина как-то связана с ребенком?
«О, Джио, скажи же. Скажи, что тебя терзает? Что не позволяет нам быть вместе?»
Анита закрыла глаза, сосчитала до десяти и сдалась.
— Что ты собираешься делать? — спросила она, и плечи Джио опустились, словно с них сняли тяжелый груз.
— Я перееду в твой дом и буду следить за тобой, приносить тебе все необходимое — в общем, делать то, что захочешь.
— То есть будешь вести себя так, словно мы женаты?
— Нет, если ты этого не хочешь. Спать буду в другой комнате.
— По-моему, в нашем случае это лишнее. Мы уже были достаточно близки.
