Этот труп лежит навзничь вдоль дивана, так же, как лежала женщина в черном костюме. Разница лишь в том, что ноги теперь опираются о валик дивана, а голова опущена между подушками. Лицо накрыто чем-то белым. Труп — женский. Ноги без чулок, босые пятки. Труп одет в легкое цветное платьице. На полу рядом с диваном лежат пляжная сумочка, соломенная шляпка и сандалики.
Суперкошмар, казалось бы. Но нет. Настоящий кошмар только начинается. Белая маска шевелится. Приподнимается. Труп садится!
Не хочу видеть этого! Отворачиваюсь, двумя прыжками достигаю ванной комнаты, врываюсь туда и закрываюсь на задвижку. Сажусь на край ванны и произношу слова молитвы, единственной, которую я запомнил с детских лет.
За дверью раздаются шаги, стук каблучков. Шаги приближаются, труп стучит в дверь ванной. Не реагирую.
— Монти, ты там? — спрашивает голос. Открываю дверь. Это Майка. Мог бы догадаться. Успела уже надеть сандалики на каблучках, высотой с Эйфелеву башню.
— Что за шуточки ты устраиваешь? Хотела испугать меня, черт побери! — взрываюсь я.
— О чем ты говоришь? — удивляется Майка.
— Объясни мне, пожалуйста, что ты делаешь в моем доме?
— Разряжаюсь, — говорит Майка. — На научной основе: ноги К приподняты, глаза накрыты чем-нибудь, мускулы расслаблены, приятные мысли и так далее. Я всегда делаю это в перерывах между съемками.
— Тебе прописали для этого как раз мой диван?
— Я должна разряжаться всюду, где только предоставится возможность, — произносит Майка. — Вчера разряжалась на подшивках «Кинообзора», прекрасно получилось.
Иду в комнату. Майка за мною. Приближаюсь к дивану, делаю вид, что поправляю разбросанные подушки. Есть небольшое коричневатое пятнышко на обшивке, почти незаметное.
— Пошли позавтракаем, — предлагает Майка.
— Куда? — спрашиваю я и мысленно перебираю рестораны, в которых у меня еще есть кредит.
— В «Селект», разумеется, — говорит Майка.
Припоминаю, что заплатить обещала она. Пускай будет «Селект».
— Приведу себя в порядок, — говорит Майка и удаляется в ванную, прихватив с собой пляжную сумку. Успеваю выкурить пару сигарет, и вот она возвращается. Не представляю, чем она занималась там, так как появляется абсолютно в том же виде, в каком удалилась. Майка придерживается типа «женщина из воды». Светлые, прямые волосы до плеч, глаза неподкрашенные, ногти натуральные, ноги босые в сандаликах на высоком каблучке. Ванда утверждает, что такая внешность «из воды» наиболее трудоемкая. Наверное, так и есть.
Наряды Майки тоже предельно просты: обычно это коротенькое платьице, наброшенное на голое тело, с огромным декольте в стиле дешевого готового платья. Эффект обеспечен. Анатомия Майки знакома и высоко ценится в стране и за рубежом миллионами кинозрителей, расплачивающихся звонкой монетой за удовольствие восхищаться ею в самых разных ракурсах. Особенность ее фигуры заключается в том, что она невероятно узка во всех узких местах и сверхвыпукла во всех выпуклых. В такой степени, что граничит с сюрреализмом.
В это мгновение Майка нервно вздрагивает. В комнате раздается приглушенный треск, тихий, но странно неестественный, словно отголосок чего-то потустороннего. Подхожу к телефону и поднимаю трубку.
— Это вы? — слышу голос Пумс. — Какой-то тип звонил к вам. Просил передать, что будет звонить еще. Что сказать ему, когда он, позвонит?
— Скажи ему, чтобы он сделал из себя чучело и покрасил его в зеленый цвет, — говорю я. — Запрещаю тебе звонить в мои личные апартаменты в тот миг, когда меня посещает одна из звезд экрана. Поняла?
— Прошу прощения, — говорит Пумс и вешает трубку.
— Сигнал моего телефона в последнее время барахлит, но, мне кажется, звук приятный, — говорю я Майке.
— Брр, отваливаем отсюда поскорей, — отвечает она и берет в руки шляпку.
Достаю ключ из кармана плаща, и мы выходим Уже на лестнице Майка припоминает, что ей необходимо срочно позвонить на студию и узнать, нужно ли ей возвращаться после обеда на съемки, так как из-за отсутствия Франка возникли какие-то сложности, застопорившие работу.
Поскольку мы уже на втором этаже, я завожу Майку в канцелярию. В приемной сидит какая-то женщина. При виде меня она поднимается. Это кельнерша из бара.
