Только вот в совпадения Правилов не верил. На эпизод трогательного служебного романа сурового полковника из МВД и близкой олигарху красавицы встреча, подсмотренная Бандурой, тоже не походила. Особенно принимая во внимание разгром, устроенный вскоре после их замечательного свидания подчиненными полковника, – предприятиям ближайшего партнера этого самого олигарха.
Правилов крепко задумался. Очень похоже на то, что Артем Павлович решил, исходя из каких-то своих соображений, потрясти за кадык Виктора Ивановича. Пока сохраняя инкогнито. Прекрасно. Теперь Правилову оставалось только поздравить себя с завидным положением человека, проплывающего на надувном матрасе по гребаному бассейну, в котором акула надумала порвать горло крокодилу.
Правилов потянулся к трубке, но сразу одернул руку. Ледовому звонить рановато. Пока, по крайней мере.
Он прикурил очередную «Лаки» от тлеющего окурка предыдущей и внимательно поглядел на Бандуру. Молодой человек скромно сидел напротив, сосредоточенно изучая ногти на руках.
Что-то тут было не так. Все сложилось один к одному, будто пластмассовая детская головоломка. Из тех, что Правилов обожал дарить племяннице, где-то в середине семидесятых. – «И не даром, кстати, дарил – грамотная девка выросла».
Чересчур уж все просто. Складный рассказ у парнишки получился. И придраться особо не к чему. И все хорошо бы, если б не одно обстоятельство. Если закрыть глаза на быстроту, с какой отдельные, не связанные между собою штрихи, накапливавшиеся на протяжении всего сегодняшнего вечера, объединились в целостную картину: «Артем Поришайло, танцующий на крышке гроба Виктора Ледового».
Подозрение, трепетной тенью блуждавшее на задворках правиловской подкорки, мало-помалу приобрело определенную форму.
«Замечательно, нечего даже говорить. Сидел Олег Правилов, ломал голову, кто напал, зачем напал, кто приказал, и как свою задницу прикрыть, пока не появился, точно джин из лампы Алладина, сын старинного армейского приятеля (которому и позвонить-то некуда) и самым чудесным образом открыл старому дураку глаза на истинное положение вещей. Разоблачил злодейский заговор олигарха Поришайло и вообще повыводил на чистую воду всех, кого только можно».
Неожиданно на правиловском столе ожил динамик, щелкнул и сообщил томным голосом секретарши:
– Олег Петрович, Протасов и Армеец прибыли.
– Вот что, – Правилов постарался не выдать возникших подозрений, но вышло, один черт, с прохладцей. – Вот что. Ты это, пойди, посиди, что ли, в приемной, тут мне срочный вопрос нужно решить. Понял, да? – И обернувшись к микрофону, гаркнул уже не сдерживаясь: – Давай их немедленно ко мне!
* * *
Андрей мельком взглянул на новых посетителей кабинета. Первым вошел здоровенный детина лет тридцати с небольшим, под два метра ростом, одетый в кожаную куртку, полностью закрывающую бедра, спортивные штаны с белыми лампасами и кроссовки неправдоподобно большого размера.
– Ну и шайба… – мелькнуло в голове Андрея.
На шее «шайбы» красовалась золотая цепь такой величины, что ее вполне можно было применить для якорной стоянки какого-нибудь небольшого корабля. Эскадренного миноносца, к примеру. Сплюснутый нос и изломанные линии бровей свидетельствовали о том, что поединки боксеров здоровяк видел не только по телевизору.
Второй посетитель во многом являл собой полную противоположность первому. Это был стройный, интеллигентного вида молодой человек, одетый в безукоризненный двубортный костюм. Если бы Андрей не провел начало 90-х годов на отцовской пасеке в селе, то вполне бы мог заподозрить, что в особняк проник назойливый представитель вездесущей Канадской компании.
Бандура вышел из кабинета, дверь закрылась, он очутился в приемной.
* * *
Как только дверь за Андреем захлопнулась, Правилов, не удостоив вошедших даже взглядом, снял трубку телефона и набрал номер городского управления ГАИ. Ожидая, когда наступит соединение, Правилов сохранял на лице угрюмое выражение, которое, во-первых, полностью отвечало его настроению, и, во-вторых, должно было показать робко переминавшимся с ноги на ногу Протасову и Армейцу, что в самые ближайшие минуты их ожидает грандиозная взбучка. Протасов и Армеец и сами понимали, что попали.
