Три портрета: Карл Х, Людовик XIX, Генрих V - страница 14

Поэтому вы, как генерал-лейтенант Королевства, будете провозглашать вступление Генриха V на престол. Вы примете все меры, которые вас касаются, чтобы регулировать формы правления во время малолетства нового короля. Здесь я ограничиваюсь раскрытием этих диспозиций; это способ избежать еще многих зол.

Вы доведете мои намерения до сведения дипломатического корпуса, и Вы подготовите воззвание, по которому мой маленький внук будет признан королем под именем Генрих V.

Я поручаю генерал-лейтенанту виконту Фуассак-Латур вручить вам это письмо. Он предлагает договориться с вами о договоренностях, которые будут приняты в отношении сопровождающих меня лиц, а также о договоренностях, подходящих для меня и всей моей семьи.

Затем мы уладим другие меры, которые будут следствием смены правления.

Я отправляю тебе, кузен, уверенность в чувствах, с которыми я твой любящий кузен обращаюсь,

Карл

Луи Антуан»[60]

/ссс

Избранная формула удивила бы многих – как можно отречься и за себя, и за сына? Неужели это возможно по закону? В том-то и дело, что в принципе решаясь на отречение, Карл Х нарушал конституционную хартию, а, отрекаясь за двоих, он создавал юридическую коллизию, с которой потом пришлось бы разбираться юристам.

Но Карл Х решил так. Правда, решаясь на это, он еще не знал, что его сын согласиться с этим не сразу.

Герцог Ангулемский родился 6 августа 1775 года в Версале – знаменитой резиденции французской королей. Он оказался старшим графа д'Артуа, в тот момент только достигшего 18-летнего возраста, и его супруги Марии-Терезы Савойской, которая лишь на год была старше мужа. Как племянник Людовика XVI он должен был получить не только королевское воспитание и образование, но и титул. Дядя выбрал ему титул в честь древнего города Ангулем, что на юго-западе Франции. Здесь была отдельная кафедра местного архиепископа. Самое ранее название этих мест Ангумуа, графство в котором начало существовать еще с 1308 года. Позднее при дворе стало принято давать титул герцога Ангулемского одному из младших членов династии. Так им стал и Луи-Антуан[61].

Франсуа-Жозе Кинсон. Луи-Антуан д'Артуа, герцог Ангулемский. 1820-е гг.

В момент рождения при родах присутствовал епископ Каорский Жозеф-Доминик де Шейлус, но официальную церемонию крещения и принятия в лоно католической церкви совершал не он. Это совершилось много позже – в 1785 году. Тогда его крестными родителями стали его дядя Людовик XVI и его супруга Мария Антуанетта. Крещение двух сыновей графа д'Артуа – герцога Ангулемского и его младшего брата герцога Беррийского в один день проводил другой священник – епископ Жан-Арман де Бессюжуль Роклер. Состоялась церемония в королевской часовне Версале. Наверное, это была одна из последних подобных церемоний в этом месте.

Молодой герцог получал домашнее образование. Учился нескольким языкам. С юности его стали приучать к ритуалу и отправлению важных церемониальных обязанностей. По распоряжению короля, дабы сохранить связь короны и рыцарских орденов, герцог Ангулемский стал титулярным (почетным) настоятелем Храмового Дома в Париже, который принадлежал храмовникам (ордену Тамплиеров). К практике назначения почетных руководителей орденов были приучены королевские отпрыски всей Европы – от Лондона до Варшавы, поэтому этому вряд ли удивились при дворе, скорее удивился сам молодой «храмовник», который вряд ли осознавал, кем его назначили.

С началом революции, а уехала семья д'Артуа аккурат накануне символического штурма Бастилии, жизнь каждого члена семьи кардинально изменилась[62]. Пока Людовик XVI, королева Мария-Антуанетта и их дети стали фактически заложниками в «золотой клетке», семья д'Артуа предпринимала попытки организовать коалицию против революционных сил. Уже в следующем году молодой герцог поступает на службу в армию принца Конде, которая своим существованием обязана, как эмигрантам, так и правительству «друга» – британского правительства.

Об отношениях двух европейских наций – французов и англичан – справедливо говорят, что они любят ненавидеть друг друга. Вечное противостояние во всем – от раздела колоний до создания кулинарных шедевров – все это соперничество пронизывает отношения двух стран. Но интересно – когда Англия уверена, что следующим объектом нападения может стать она – она всегда, вне зависимости от времени и места, выбирает того, кто в нужный момент ее защитит… или прикроет. Может именно этим объяснялась инициатива Британии потратить государственные средства на создание этой французской армии эмигрантов.