В тот же миг земля под ногами слизеринца дрогнула, и раздался необъяснимый, но все нарастающий грохот, словно рушились скалы.
- Драко, возьми волшебную палочку и подойди сюда! - крикнул Дамблдор, склонившись над воронкой.
Драко, с которого окончательно спали темные чары, послушался и подбежал.
- Теперь скажи, чего ты хочешь! - закричал маг, пытаясь перекрыть шум падающих камней.
- Я хочу, чтобы Гарри Поттер был жив! - что было сил крикнул Драко и взмахнул палочкой. С нее сорвался целый сноп золотистых искр.
Сначала ничего не происходило, словно кто-то раздумывал над словами юноши, а потом из глубины воронки стал подниматься вихрь. Он вырвался вверх, и в черных потоках ветра Драко увидел маленькое светлое облачко, и из ниоткуда пришло понимание, что это - душа Гарри.
«Неужели получилось?» - подумал Драко, все еще не веря в происходящее.
И тут вдруг случилось что-то незапланированное. Грин-де-Вальд вырвал палочку из рук Дамблдора и оттолкнул директора от края воронки.
- Что ты делаешь, Геллерт? - закричал волшебник, а Малфоя будто парализовала магия, настолько сильным был пленник Нурменгарда.
- А на что ты рассчитывал, Альбус? - рассмеялся Грин-де-Вальд. - Что я позволю сделать это тебе? Нет уж, увольте, ты нужнее миру, а без меня многие смогут наконец вздохнуть спокойно.
- Но ты ничего не спросил у меня, я думал, ты не понял...
- Не смеши меня, Альбус, - ответил маг, - зачем спрашивать? Я никогда не поверил бы, что ты пошлешь на смерть мальчишку. Прощай, я... ты знаешь, - махнув рукой, крикнул Грин-де-Вальд, бросил волшебную палочку Дамблдора и шагнул в вихрь.
В ту же секунду все исчезло и воцарилась тишина.
- Профессор... - прошептал Драко. - Я не хотел... это я должен был...
Директор не отвечал, он все так же застывшим взглядом смотрел туда, где только что стоял Грин-де-Вальд. А потом тихо рассмеялся.
- Ничего, Геллерт, тебе не удастся и на этот раз скрыться от меня, скоро мы встретимся.
Поднявшись с земли, Дамблдор подал руку Драко и сказал, усмехнувшись:
- В этот самый момент Гарри родился второй раз и, я уверен, первым человеком, кого он позовет, будешь ты. Так что пойдем, Драко.
Слизеринец слабо улыбнулся. Он слишком долго этого ждал и слишком боялся, что оно не случится, и сейчас даже не мог радоваться. Время будто остановилось, он не понимал, происходит ли это на самом деле, или все приснилось. В течение последних дней случилось очень много такого, во что было трудно поверить, но теперь в душе осталось только одно ощущение: покоя.
И лишь когда они сели на гиппогрифов, чтобы вернуться в Хогвартс, Драко задал интересующий его вопрос:
- Профессор, это личное, но... вы любили его?
Дамблдор посмотрел куда-то вдаль, потом на ученика и ничего не ответил, но Драко показалось, он едва заметно кивнул.
* * *
Как только они добрались до Хогвартса, Драко буквально взлетел к мадам Помфри. Но Гарри там уже не оказалось, а колдомедик, на которую вошедший Дамблдор наложил Обливиэйт, начисто забыла этот эпизод своей жизни.
Драко на полной скорости полетел в гриффиндорскую башню в уверенности, что Поттер там. Но внутри Малфой наткнулся на Гермиону и Рона, которые не видели Гарри со вчерашнего вечера и тоже немного волновались. Когда Драко смотрел на них, в его глазах мелькнула картинка: Гермиона в подвенечном платье и Рон, надевающий ей на палец кольцо. Это была их свадьба, молодых окружало множество людей, но ни себя, ни Гарри Малфой там не увидел. Улыбнувшись, скрывая свое волнение, и сказав, что с их героем все нормально, Драко выбежал из гриффиндорской гостиной и нос к носу столкнулся с Блейзом.
Тот загадочно улыбался.
- Тебе стоит заглянуть к себе, Драко, - многозначительно сказал он и тут же ушел.
Драко влетел в свою комнату и остановился, не в силах вымолвить ни слова, только глядя на стоявшего перед ним Гарри, - живого Гарри! - и словно пытаясь вложить в этот взгляд все, что никогда не смог бы передать словами.
Наконец оба одновременно сорвались с места и кинулись друг к другу. Нужно было слышать каждый вдох и выдох, видеть один за другим взмахи ресниц, ощущать в объятиях тепло живого тела, чувствовать стук сердца другого почти в своей груди, и смотреть, смотреть в эти самые дорогие в мире глаза... Снять старенькие очки, бросить на пол - он и без них все видит - и открыть эти зеленые глубины, теперь уже не защищенные ничем, и опять - смотреть, как плещется в них, словно в океане зеленовато-синяя вода, любовь...
