- Ну что же, Драко, ты ведь знаешь убивающее заклинание, - раздался тихий голос. Сейчас никто из них двоих не помнил, не осознавал, что Непростительное заклятие - прямая путевка в Азкабан. Была только обоюдная... ненависть?.. - заполнявшая их души.
«Знаю, - подумал Малфой, не в силах отвести взгляд от зеленых даже в темноте глаз, - а еще знаю - мне отец рассказывал - что вспышка от него такого же зеленого цвета. Как твои глаза. Тебе, например, не нужна Авада Кедавра, чтоб убить... меня».
Малфой опустил палочку и быстрыми шагами пошел прочь.
Ни один из них не знал, как объяснить то, что случилось сегодня ночью. Это было похоже на внезапный ток, одновременно пронзивший их сердца, ток, о котором оба поклялись себе забыть.
Только Гарри все еще будто видел глаза Малфоя, когда тот опустил палочку, а Драко думал: «Он впервые назвал меня по имени!..», и не замечал, что улыбается.
Пролог (2)
Забыть оказалось непросто. Скорее, даже невозможно.
Драко почти перестал издеваться над Грейнджер и Уизли - он не мог больше досаждать Поттеру. Малфой наконец признался себе в том, что, если бы так ненавидел Гарри, то непременно убил бы его - возможность представилась - или хотя бы причинил ему боль. Но он этого не сделал, он не сделал ничего, когда Гарри оказался в его руках абсолютно безоружный. И это все - учитывая то, что такой шанс больше никогда не выпадет, и что сам Драко был в тот момент в ярости, и оторвал бы голову любому, а гриффиндорца и пальцем не тронул. Обманывать себя и дальше было бесполезно.
Драко понял и другое - он не сможет просто так убивать ни в чем не повинных людей (даже если это магглы и грязнокровки), как это делали Пожиратели Смерти, и его желание вступить в их ряды быстро поубавилось. А мысль, что ему пришлось бы убить Гарри, заставила слизеринца внутренне содрогнуться. Да, он привык быть с Поттером по разные стороны баррикад, и сейчас не собирался объединяться с ним только из-за пророчества, но теперь Драко убедился, что совсем не хотел бы причинить гриффиндорцу боль. Поттер, конечно, никогда об этом не узнает, но именно благодаря ему Пожиратели потеряют еще одного приспешника в лице младшего Малфоя.
Гарри тоже не мог понять, почему, но его отношение к Малфою немного изменилось. Ведь слизеринец не убил его, и не сделал ничего плохого, хотя был, как говорят магглы, в состоянии аффекта, и прекрасно знал с дюжину заклинаний, от которых Гарри не поздоровилось бы. Гриффиндорец не хотел думать о нем, потому что с каждым часом убеждался, что больше не испытывает к Малфою отвращения, и в тоже время, был по-прежнему уверен, что от того - добра не жди. Невольно в голову лезли мысли, что поначалу его мать тоже терпеть не могла отца, а Джеймс, напротив, становился невыносимым хвастуном, стараясь обратить на себя внимание Лили. Чем это окончилось, Гарри прекрасно знал, и немного переживал, что, может, Малфой таким, казалось бы, неправильным образом пытается заполучить его дружбу. С одной стороны, это было просто смешно, а с другой... Гарри иногда и сам думал о том, что отдал бы многое, чтобы хоть на какой-то час заглянуть под злобную маску Малфоя - просто чтобы узнать, а есть ли вообще что-нибудь там, внутри.
От таких глупых мыслей его отвлекали Рон с Гермионой, ни на минуту не оставлявшие одного, или Дамблдор, который с завидным постоянством присылал ему письма с датой очередной встречи. Директор с начала года готовил его к борьбе с Волдемортом.
А еще с наступлением холодов - уже был ноябрь - Гарри все чаще стал бывать в Астрономической башне. И дело совсем не в том, что он однажды встретил там Драко Малфоя - просто иногда очень хотелось побыть одному.
В тот раз это произошло случайно. Гарри прекрасно знал, что Астрономическая башня - место встреч всех влюбленных пар Хогвартса. Но только он нашел, благодаря карте Мародеров, укромное местечко, о котором, как ему казалось, больше никто и не подозревал. В пасмурные вечера Гарри приходил сюда и, усевшись на окно, смотрел в небо, словно пытаясь найти между клубящихся облаков проблеск света.
В тот вечер он, как обычно, тихо отворил дверь, и еще не успел сбросить мантию-невидимку, как застыл на пороге: на его любимом окне сидел кто-то другой, чей темный силуэт был словно вырезан на фоне ночного неба. Гарри не пришлось долго гадать, кто это: выглянувшая из-за облаков луна коснулась потоком серебристого света таких же серебристых волос незнакомца. Волосы подобного цвета были только у одного человека в этой школе, и Гарри не мог перепутать.
